— Только что послу позвонил Кнуд Есперсен. В штаб-квартиру КПД явился какой-то хмырь и демонстративно вручил секретарше секретный пакет с такой же инструкцией. Кнуд считает это провокацией по отношению к партии и попросил совета у Егорычева. Посол посоветовал Кнуду с официальным письмом вернуть инструкцию властям. И я тоже думаю, что мы должны вернуть наш экземпляр в МИД Дании.
— Да ради бога, но давайте хотя бы перефотографируем документ, — не выдержал я. — Мы же ничего не теряем, раз уж инструкция оказалась у нас в руках.
— Не торопись. Я иду к послу. Ждите.
Через пятнадцать минут резидент вернулся, но инструкции при нем не было. Мы недоуменно переглянулись с консулом.
— Ты что — отдал ее перефотографировать? — спросил Серегин.
— Нет. Я оставил ее у посла, вернее, у его секретаря. Он срочно готовит ноту в МИД о том, что мы отмежевываемся от провокации в наш адрес и возвращаем пакет обратно датским властям.[41]
По отмеченным фактам было сделано устное представление в письменной форме.
Ноту с пакетом повез нарочный, а мы, словно побитые, поехали по домам обедать. Через несколько дней в газетах появилось таинственное сообщение о том, что датской полицией арестован сержант объединенного штаба командования северной группой войск НАТО при попытке передать секретный материал представителям одной из стран Варшавского блока. Сержанта ожидает военно-полевой суд.
Благодаря бездарному поведению начальства мы не только упустили из рук важную для страны информацию, но и подвели хорошего человека «под монастырь». Вычислить сержанта при тотальной слежке за воротами консульства со стороны ПЭТ особого труда не составило.[42]
Данный эпизод показывает, как осмотрителен должен быть офицер разведки с людьми, которые попадаются на его пути. Легко- или недомыслие могут обернуться для них самым жестоким и драматическим образом.
Вообще должен отметить, что мне «везло» на заявителей. Особую категорию составляют люди больные, которые в условиях западной терпимости к ним как пчелы на мед слетаются на иностранные представительства и тоже предлагают там свои услуги. Распознать их новичку в дефиците времени не так просто. Есть такие формы шизофрении, которые требуют по крайней мере длительного общения с пациентом, прежде чем становится ясно, с кем имеешь дело. А если шизофреник еще и с образованием и с фантазией, то он может довольно долго морочить голову своими на первый взгляд «разведвозможностями».
Самые незатейливые из них раскрываются после двух-трех фраз. Один такой тип, например, приходил ко мне на консульский прием несколько раз и, представившись проживавшим в Финляндии потомком князя Юсупова, предлагал план поиска крупного клада, оставленного «предком» в одном из дворцов Ленинграда.
Но вообще с каждым из таких посетителей стоит все-таки хорошенько разобраться. И вполне нормальный человек на Западе может иметь такие причуды, что его легко принять за больного. Жизнь подсовывает иногда такие невероятные варианты, которые не может нарисовать в своей голове самый талантливый и изобретательный фантаст.
… Ноябрьским хмурым и прохладным утром в приемную консульского отдела зашел датчанин лет тридцати трех — ничем не примечательная личность в джинсовом костюме, если не считать, что обут был не совсем по сезону — на грязных от пыли пальцах красовались видавшие виды резиновые шлепанцы, или так называемые «вьетнамки».
Одевается строго: пиджак, брюки, иногда водолазка.
«Вероятно, закаляется», — подумал я, устав уже чему бы то ни было удивляться в Дании.
Посетитель держался довольно уверенно, я бы сказал, с чувством собственного достоинства, котоРое, однако, резко диссонировало с его простецким внешним видом.
— Чем могу быть полезен? — произнес я дежурную фразу.
— Полагаю, что полезен могу быть вам я, — непринужденно ответил датчанин и занял место напротив.
— Каким же образом? — «Еще один чудак», — подумал я, почти не скрывая своего недоверия.
— Самым тривиальным. У меня есть деньги, в которых, как я понимаю, нуждается ваша страна.
— А с кем я имею дело?
— Можете называть меня Енсеном.
«Луи» холост (об остальном — ниже).
— Господин Енсен, и какой же суммой вы располагаете? — «Ну точно, шизофреник, играющий в спасителя человечества».
— Довольно крупной. Десятки миллионов крон.
— Вы миллионер?
— Не только «кроновый», но и многократный «долларовый».
— Вы не шутите?
— Отнюдь. Я являюсь главой фирмы закрытого типа, специализируюсь исключительно на финансовых операциях. Мои деньги, помимо Дании, хранятся на счетах в банках Цюриха, Лондона, Франкфур-та-на-Майне.
— Вы достаточно молодой человек, господин Енсен, чтобы в датских условиях успеть стать богатым человеком. Как вам удалось сколотить свой капитал?
— Это длинная история. Я окончил в свое время финансово-экономическую школу и досконально изучил законы экономики. Постепенно я пришел к тому, что стал в состоянии отслеживать тенденции и конъюнктуру на рынках и биржах. Остальное — все дело техники. Мой главный инструмент — телефон.
— И большая у вас фирма?
— Если говорить о персонале, то в ней только я. Нужных специалистов и исполнителей для конкретного дела нанимаю в разовом порядке.
— Ну а какую примерно сумму вы хотели бы подарить советскому государству.
— Хочу уточнить. Речь не идет о денежном подарке в чистом виде — это будет сделать довольно сложно. А вот оплатить какую-нибудь сделку Советского Союза на Западе я бы мог.
Новоявленный датский Савва Морозов стал меня интересовать. Неужели в наше время среди датчан могут быть такие люди?
— Скажите, пожалуйста, а почему вы хотите заниматься благотворительством вместо того, чтобы пустить ваши капиталы на их приумножение?
— Деньги перестали интересовать меня. Я пришел к выводу, что было бы лучше всего поделиться ими с нуждающимися. В чистую благотворительность я не верю — сразу найдутся нечистоплотные люди, которые приберут мои деньги к рукам, а те, кто действительно нуждаются в помощи, так и не дождутся ее.
— И вы хотите оказать финансовую помощь именно Советскому Союзу?
