Книга Нелюбимая - Мария Садловская

Надежда уже взяла себя в руки. Поняла, что тайна ее раскрыта только наполовину. Слава богу, о беременности баба Капа не подозревает. А то, что Надя влюбилась в Виктора, ну что же? Пусть знает. Это все равно останется без последствий.

— Капитолина Ивановна, да, вы правильно угадали. Но мне не на что надеяться и ждать нечего. Я уже получила отставку. — Она улыбнулась, пытаясь шутить. — Я не интересую Виктора Андреевича. Он сам так сказал. И давайте об этом забудем. Я прошу.

Приехал Виктор Андреевич из командировки, как и ожидалось, вечером, к самому ужину. Платоша носился по коридору, радостно всех оповещая об этом. Особенно подробно рассказал все Наде.

— Дюша, папа хочет кушать, но ждет ужина. Мы все вместе будем в столовой. Ты одевайся быстрее!

— Я уже одета, а вот тебе мордашку надо умыть! Пошли в ванную.

Когда Надя с ребенком зашли в столовую, все были в сборе. Около Володи стояли два свободных стула, и он сразу же пригласил Надю и Платошу садиться рядом с ним.

Капитолина Ивановна, нарядно одетая, с неизменным кружевным платочком, выглядывающим из-за манжеты, осадила Володю. А Надя в душе порадовалась.

— Тоша пусть садится около папы. Больно соскучился ребенок. А няня с ним всегда рядом — он без нее никуда ни шагу. Ты, Володя, подвинься, пусть они оба сядут около Виктора Андреевича.

Переместились. Платон, не отпуская Надину руку, хотел посадить няню рядом с папой, но она быстро села на соседний стул, а мальчика посадила посредине.

Все сидели чинно, представляя себя на приеме. Раиса Яковлевна повязала на шею яркий шарфик, оживив этим свой наряд. Лиза, соорудившая хитроумную прическу, тоже смотрелась нарядно. Надежда была в скромном форменном платье с застегнутым, под шею воротничком и думала только об одном, чтобы ей не стало плохо!

На столе перед Виктором в глубокой разрисованной миске стояли зразы, приготовленные поварихой к его приезду. Миска аппетитно благоухала для всех, кроме Надежды. Девушка, чувствуя приближение неминуемого, а именно — тошноты, резко подхватилась и со словами: «Забыла телефон, там должна тетя Анюта звонить!» — выскочила из столовой. Все затихли. Капитолина Ивановна предложила подождать Надю, а пока пусть все накладывают себе в тарелки, кто что хочет.

— А ты, Виктор Андреевич, расскажи чего там делается в других областях? Борются так же со взятками, как и у нас? Войну-то президент объявил по всей стране. А они не боятся, как брали хабари, так и берут.

Виктор начал что-то отвечать, но открылась дверь, и зашла Надежда. В руке мобильный телефон держала так, чтобы все видели. Она коротко извинилась и заняла свое место. Глаза всех присутствующих поневоле устремились на Надю. Особенно тревожно поглядывала на девушку баба Капа, потому как та была бледнее обычного.

Чтобы не заострять внимания, Капитолина Ивановна предложила тост.

— Давайте, мои дорогие, все выпьем за благополучие в этом доме! Сегодня звонил наш хозяин, Платон Федорович. Чувствует он себя, слава богу, хорошо. Ему там нравится. Обещает скоро приехать, по Платоше соскучился. И волнуется. Обо всех нас. Я успокоила его, сказала — у нас все благополучно. Вот и не грех немножко выпить винца за все хорошее нам всем.

Надя налила яблочного сока себе и Платону.

— Мне после болезни еще нельзя спиртного, — виноватым тоном объяснила девушка, — но тост замечательный, Капитолина Ивановна. Мы с Платоном его поддерживаем!

Ребенок потянулся к Наде, прикрыл ладошкой ее ухо и шепотом спросил:

— А что такое благополучие?

Она, также тихонько, ответила:

— Когда всем хорошо и все радуются.

Озадаченный Платоша помолчал, затем, уже громко, уточнил:

— И папа тоже будет радоваться?

Надя смутилась, не зная, что ответить ребенку. Она сегодня еще ни разу не взглянула на Виктора. Боялась. Буквально всего. Во-первых, упаси бог, чтобы он не узнал о ее беременности. Полно сейчас страшных историй, когда от матери-одиночки забирают ребенка!

И что за поветрие такое пошло в последнее время? Нет в жизни ничего ужаснее, чем оторвать дите от матери!

Ну и потом, поскольку Виктор достаточно открыто отверг ее, Надежда не хотела навязываться. Виктора для нее не существует, она его не видит! Под столом незаметно погладила рукой живот, мысленно сказав: «Не бойся, малыш, все хорошо!» — и, пользуясь служебным положением, заявила:

— Спасибо за ужин, мы с Платошкой пойдем!

Мальчик заканючил:

— Ну, На-а-дя, еще все сидят. — И выдал последний аргумент: — А я еще с папой хочу поговорить!

Но папа поддержал няню, сказав, что сегодня и так уже нарушен режим. Девять часов давно прошли. К ужасу Надежды, Виктор тоже начал подниматься. «Неужели он пойдет с нами?!»

— Виктор Андреевич, давайте вы завтра будете общаться с Платошей, а сейчас время укладывать его в постель.

— Да, конечно. Извините, Надя! — Он обнял мальчика, поцеловал и, шепнув «до завтра», отпустил.

Надя, уже у двери, пожелала всем спокойной ночи, а Платон еще спросил у Виктора:

— Пап, а ты уже завтра будешь радоваться?

— Да мы уже сегодня все радуемся. А скоро дедушка приедет, будет вообще здорово! Иди спи.

* * *

Надя быстро подготовила постель для ребенка, подгоняла его скорее чистить зубы и — спать. Сегодня не будет никаких чтений! И так задержались в столовой. Платоша не сопротивлялся, только когда Надя укрыла его и быстрее, чем обычно, подоткнула со всех концов одеяло, ребенок удивился.

— Дюша, а куда ты спешишь?

— Да никуда не спешу, просто устала, хочу отдохнуть. Поздно уже! — Наклонилась, поцеловала мальчика, шепнув: — Спокойной ночи. — Затем, поправляя подушку, добавила: — Если что понадобится, стучи в стенку, как всегда. — И вышла, тихонько прикрыв за собой дверь детской комнаты…

Но она действительно спешила! Только не знала — куда и зачем? Что-то должно произойти. Довлело над ней это «что-то». Она уже жалела, что не взглянула на Виктора. Можно же было одним глазком? Кажется, сразу бы поняла, чего ожидать дальше.

Незыблемым для Надежды оставалась безопасность ее ребенка! Успокаивала себя — никто пока о ее беременности не знает, а подойдет время — она скроется так, что никто не найдет.

У себя в комнате Надя не разбирала постель, сидела на диване, будто чего-то ожидая. И дождалась — послышался тихий стук в дверь. Она не помнила, ответила или промолчала, но дверь открылась, и вошел Виктор.

— Надя, нам бы поговорить… если согласна?

Она молчала, поэтому он, не дождавшись приглашения, сел рядом на диване. Она не могла говорить. Где-то в ее горле колотилось сердце. Лишь непроизвольно подняла голову и взглянула в лицо Виктору. И уже ничего больше не видела, кроме этого лица. Оказывается, она так соскучилась по нему!