Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
Когда все трое едва не посинели и дрожали от холода, они вернулись на одеяло Имоджен, и Джул оказалась посередине. Форрест лежал с одной стороны, завернувшись в полотенце с морским рисунком, а Имоджен – с другой стороны, лицом к солнцу, покрытая капельками воды.
– Куда ты уехала из Гринбрайара? – спросила Имоджен.
– После того, как меня вышвырнули оттуда, – сказала Джул, – мы с тетей уехали из Нью-Йорка.
– Тебя не вышвырнули, – радостно произнесла Имоджен. Форрест отложил журнал.
– Еще как вышвырнули. – Парочка явно заинтересовалась. – За проституцию, – добавила Джул.
Лицо Имоджен потемнело.
– Шучу. У меня такой юмор.
Имоджен засмеялась, глухо и медленно, прикрывая рот рукой.
– Тина… как ее там… любила поиздеваться надо мной в раздевалке. Ну, и вообще говорила кучу гадостей, – рассказала Джул. – Мое терпение лопнуло, и я ударила ее головой о кирпичную стену. Все кончилось тем, что пришлось накладывать ей швы.
– Тина… это та, что с кудряшками? Высокая? – спросила Имоджен.
– Нет. Коротышка, которая ходила за дылдой хвостом.
– Что-то я не могу ее вспомнить.
– И к лучшему.
– Так ты долбанула ее головой об стену?
Джул кивнула.
– Я драчун. Можно назвать это талантом.
– Драчун? – переспросил Форрест.
– Боец, – гордо произнесла Джул. – Не для забавы, но… вы понимаете. Самооборона. Борьба со злом. Защита Готэм-Сити[67].
– Не могу поверить, что никогда не слышала о том, как ты отправила кого-то на больничную койку, – сказала Имоджен.
– Они замяли это дело. Тина не хотела пересудов. Тогда пришлось бы рассказывать, что она делала со мной до того, как я смогла ее остановить. Ну, и репутация Гринбрайара пострадала бы. Еще бы, девочки дерутся. К тому же на носу был зимний концерт. Когда приходят все родители. Мне разрешили спеть, прежде чем выгнали из школы. Помнишь? Солировала та девчонка, Каравэй.
– О, да. Пейтон Каравэй.
– Мы исполняли песню Гершвина.
– И «Рудольфа»[68], – подсказала Имоджен. – Мы считали себя слишком взрослыми для «Рудольфа». Выглядело смешно и нелепо.
– Ты была в синем бархатном платье с вытачками спереди.
Имоджен закрыла руками глаза.
– Не могу поверить, что ты помнишь то платье! Моя мама всегда заставляла меня надевать такие платья на праздники, а ведь мы даже не отмечаем Рождество. Наряжала меня как куклу «Американская девушка»[69].
Форрест тронул Джул за плечо.
– Должно быть, ты осенью начинаешь учебу в колледже.
– На самом деле я окончила школу раньше. Так что я уже год как студентка.
– Где?
– В Стэнфорде.
– Ты знаешь Элли Торнберри? – спросила Имоджен. – Она тоже там учится.
– Не думаю.
– А Уолкера Д’Анджело? – спросил Форрест. – Он аспирант на кафедре истории искусств.
– Форрест уже отстрелялся с учебой и получил диплом, – объяснила Имоджен. – Но для меня колледж был как чертоги ада, так что я решила закончить с этим.
– Ты толком и не пыталась, – сказал Форрест.
– Говоришь как мой отец.
– О, какие мы обидчивые.
Имми надела темные очки.
– Форрест пишет роман.
– Что за роман? – оживилась Джул.
– Немного от Сэмюэла Беккета[70] вперемежку с Хантером Томпсоном[71], – сказал Форрест. – И я большой поклонник Пинчона[72], так что он влияет на мое творчество.
– Удачи, – пожелала ему Джул.
– О, а ты и в самом деле драчун, – сказал Форрест. – Знаешь, Имоджен, она мне все больше нравится.
– Ему нравятся стервы, – усмехнулась Имоджен. – Это одно из немногих его привлекательных качеств.
– А он нравится нам? – съязвила Джул.
– Мы терпим его за смазливую внешность, – ответила Имми.
Все дружно проголодались и отправились в торговые ряды у маяка Аквина, где было полно закусочных на колесах. Форрест заказал три бумажных пакетика жареной картошки.
Имми широко улыбнулась парню за прилавком:
– Вы будете смеяться, но мне нужно четыре ломтика лимона для «Снэпл»[73]. Я тащусь от лимона. Можете оказать мне такую любезность?
Продавец удивился:
– Лимон?
– Четыре ломтика, – повторила Имми. Она оперлась локтями о прилавок и подалась вперед, заглядывая ему в лицо.
– Конечно, – сказал он.
– Вы смеетесь надо мной, – поддразнила она.
– Я не смеюсь.
– Вы смеетесь про себя.
– Нет. – Он уже нарезал лимон и подтолкнул к ней через прилавок красно-белый бумажный стаканчик.
– Ну, тогда спасибо, что так серьезно отнеслись к моим лимонам, – сказала Имоджен. Она взяла один ломтик и засунула его в рот, надкусывая и смакуя сочную мякоть. – Для лимонов очень важно уважение. От этого они чувствуют себя особо ценными фруктами, – произнесла она с набитым цедрой ртом.
Компания устроилась за столиком для пикника с видом на парковку и море. По другую сторону автостоянки отдыхающие запускали воздушных змеев, которых подхватывал и гонял по небу сильный ветер. Побитый временем белесовато-серый стол слегка покачивался. Имоджен ограничилась парой ломтиков картошки, а потом достала из сумки банан и принялась ковырять его ложкой.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
