— После церкви заедем в кафе при пекарне? — голос Ферн вывел Сэма из оцепенения.
— Разумеется, — отозвался Сэм, заезжая на парковочную площадку около церкви и выключая мотор.
Сэм прилагал немалые усилия, чтобы вписаться в жизнь Эллвуда и занять здесь свою нишу. С этой целью они с Ферн начали по воскресеньям ходить в церковь и потом завтракать в кафе при пекарне. Очень скоро это стало у них привычкой.
Хотя это кафе специализировалось на разнообразной выпечке, здесь можно было заказать и бульон с тостами, и мясные блюда. Сэму нравилась такая кухня, особенную любовь он питал к бастурме и ржаным лепешкам. Нравилось ему и то, что жители Эллвуда, побывав на службе, большей частью отправлялись завтракать не в это маленькое кафе, а в «Кофейник» в южной части города. Поэтому здесь их с Ферн никто не тревожил, и в то же время все видели, что они живут в соответствии с традициями Эллвуда.
Его более тесное общение с Ферн было той единственной радостью, тем большим плюсом, который перевешивал для Сэма все неудобства жизни в Эллвуде. В общем, Сэм не жалел о том, что они с Ферн переехали в этот город. Ведь он очень хотел наладить отношения с дочерью, и это у него получилось. Что же касалось его жизни в Эллвуде… Да, к этому нужно было привыкнуть.
Иногда у Сэма возникало ощущение, что привыкнуть к этому невозможно в принципе. Пожалуй, самым мучительным было назойливое любопытство окружающих к его личным делам. Но ради дочери он был готов смириться с чем угодно.
Ферн распахнула дверцу и выпрыгнула из машины.
— Идем скорее, папа.
Сэм посмотрел на часы. Вообще-то служба должна была начаться не раньше чем через десять минут. Но Ферн вела себя так, словно они уже опоздали.
— Что за спешка? — Сэм открыл дверцу и вышел из машины.
— Если мы не поторопимся, — Ферн обернулась через плечо, посмотрела на отца и затем снова поспешно зашагала по парковочной площадке, — то нам опять придется сидеть в первом ряду. Помнишь, что было две недели назад?
Сэм прибавил шагу и догнал Ферн. Разумеется, он помнил, что произошло две недели назад. Он тогда проспал, и они вошли в церковь за минуту до начала службы. Свободные места оставались только на первой скамье, в непосредственной близости от кафедры.
Сев на скамью, Сэм почувствовал, что глаза всех присутствующих устремились на них с Ферн. Внезапно они оказались в центре внимания. Сэм постарался убедить себя, что никому нет особого дела до него и его дочери. Но позже, на следующей неделе, когда они встречали кого-нибудь из знакомых, все просто-таки считали своим долгом сказать ему, что видели его сидящим на первом ряду у кафедры, и отпускали какую-нибудь шутку по этому поводу.
Поэтому сегодня, войдя в церковь и заметив несколько свободных мест в задних рядах, Сэм облегченно вздохнул.
Когда они с Ферн уселись на свободные места, и Сэм осторожно огляделся по сторонам, то, к своему ужасу, обнаружил, что они сидят рядом со своей соседкой, миссис Эпплби.
— О, шериф, вот уж никак не ожидала этим утром увидеть вас здесь! — воскликнула она, уставившись на него. В ее глазах появилось какое-то загадочное свечение, явственно говорившее о том, что эта женщина вкладывала какой-то особый смысл в свои слова. Некоторые слова она подчеркнула ударением, некоторые произнесла свистящим шепотом, и все это сопровождалось многозначительной игрой бровей, которые то сходились на переносице, то двумя тоненькими арками резко взлетали вверх.
Дороти Эпплби была известна как первая сплетница Эллвуда. В умении распространять слухи и интриговать она смогла затмить даже помощника шерифа Рона. Ее прерывистое дыхание и цепкий взгляд охотника, готовившегося схватить свою добычу, сразу же пробудили в Сэме горячее желание немедленно пересесть на первую скамью.
— Мы всегда приходим на службу к десяти тридцати, — послышался спокойный, уверенный голос Ферн.
— Да, я знаю, — не унималась Дороти. — Но ведь вчера вы вместе с папой были допоздна на пикнике.
— Мы вернулись домой не так уж поздно, — возразила Ферн.
Тон Ферн был вежливым и предупредительным, однако Сэм хорошо знал свою дочь и понимал, что она едва сдерживает раздражение.
То, что сейчас здесь происходило, было самым обычным делом для маленького городка, нормой жизни в Эллвуде, и все же Сэм не мог с этим смириться. Где он был и что он делал, не касалось никого, кроме него самого. Здесь же это являлось достоянием общественности, предметом обсуждения посторонних людей. Сэм натянуто улыбнулся:
— Но я, кажется, не видел вас на барбекю.
— Я не смогла пойти, — Дороти небрежно махнула рукой. — У меня снова разыгралось люмбаго. Но мне все известно…
Ну разумеется, разве могло быть иначе?
— Надеюсь, сейчас вы чувствуете себя лучше.
Сэм огляделся в поисках свободных мест, чуть наклонился вперед, словно собирался встать. Они с Ферн еще могли пересесть, благо сегодня в церкви оказалось не так много народа. Но Дороти мгновенно уловила это движение Сэма и тут же положила руку на спинку скамьи предыдущего ряда, отрезав ему путь к спасению.
Если бы Дороти не было семидесяти, и если бы она не страдала люмбаго, то из нее получился бы превосходный футболист, скажем, нападающий. Ее реакция и умение ориентироваться в обстановке были достойны восхищения.
— Говорят, что вы с Полой составляете прекрасную пару. Вы так хорошо смотритесь вместе, — блекло-голубые глаза Дороти, казавшиеся за толстыми стеклами очков просто огромными, подернулись мечтательной дымкой. — Целый день вдвоем… Гулять, держась за руки, играть в «подковки»… Ах, как это романтично.
— Собственно говоря, — Сэм попытался прервать вдохновенный поэтический поток, льющийся из голубоватых сухих губ Дороти, чтобы он случайно не закончился каким-нибудь неожиданным выводом, — мы с миссис Диз впервые встретились на этом пикнике. Раньше мы не были знакомы.
— Какая разница, встретились вы в первый раз или в пятнадцатый, — упрекнула Сэма Дороти. — Важно, чтобы люди сразу почувствовали взаимное влечение.
— Это правда, — согласился Сэм, думая о Марси, а не о Поле.
Когда он увидел Марси на свадьбе Дженни, он в ту самую минуту понял, что этой женщине суждено сыграть какую-то особую роль в его жизни.
— А теперь прошу прощения, — сказала Дороти, помахав кому-то рукой, — мне нужно идти. Меня зовут мои подруги из церковного хора.
И, не сказав больше ни слова, Дороти выпорхнула в проход между скамьями, прошелестев на прощание своей парадной юбкой.
Ферн покраснела, давясь смехом.
— Сочувствую тебе, папа.
Сэм молча смотрел вслед удаляющейся сухой фигурке.
— Она все понимает не так, как надо. Буквально с точностью до наоборот.
Пальчики Ферн коснулись его пиджака.
— Она слышит то, что ей хочется слышать.
