Приближаясь к концу, он запел громче… Медленно, неотвратимо свечи начали темнеть. От пения Алона у Эйдрис закружилась голова. Ей хотелось зажать уши, как она это сделала, слушая Яхне. Губы посвященного дрожали, как будто слова, которые он произносил, имели вкус желчи.
Воздух в пещере тоже потемнел, сгустился, в нем появились неопределенные тени. Казалось, в этих тенях бормочут невидимые ужасы, но каждый раз как Эйдрис поворачивалась, чтобы разглядеть, она ничего не видела. И решительно приказала себе ни на что не обращать внимания.
Она быстро проверила крепление седельных сумок Монсо, прикрепила к боку коня под стременами свой посох, потом расстелила на каменном полу плащ.
— Пора, Стальной Коготь, — сказала она соколу, который сидел на луке седла.
С резким криком птица поднялась и села на плащ. Эйдрис взяла его за края, обернула плащом птицу, защищаясь от острых когтей и клюва. Держа на руках спеленатого сокола, она распрямилась и повернулась к Алону. Посвященный, откинув голову, с лицом в тени, повторял слова, которые она помнила из призыва Яхне.
Этот звук ужасного призыва, исходящий от товарища, заставил ее отшатнуться и прижаться к боку Монсо. Кеплианец закатил глаза, он сильно дрожал.
Медленно, постепенно засветилась пурпуром поверхность зеркала. Врата открылись.
Алон посмотрел на это свое достижение с таким отвращением, что Эйдрис беспокойно вскрикнула. Потом отошел в угол пещеры, и его вырвало. Он словно физически освобождался от грязи, которую принесло заклинание Яхне. Наконец, дрожа, бледный, как свечи (краем глаза Эйдрис заметила, что свечи теперь совершенно черны, как абсолютно белы были раньше), он выпрямился и вытер рот рукавом.
Последний раз плюнул, потом, держась исключительно силой воли, подошел к Монсо и сел верхом. Мрачно протянул руку, взял плащ с соколом и прижал к груди.
— Сможешь сесть сама? — спросил он с виноватой улыбкой. — Сейчас у меня нет сил.
— Конечно, если Монсо не будет лягаться.
— Нет, он не лягнет тебя.
Встав за жеребцом, сказительница потрепала его по крупу.
— Спокойно, парень. — Потом отступила на несколько шагов, подбежала и вскочила на спину кеплианца, заняв привычную позицию за Алоном.
— Очень красиво, — заметил Алон с легкой улыбкой. — Этому я никогда не мог научиться.
— Меня научил Обред, кайогский пастух, — ответила девушка.
— А теперь мы направляемся в Арвон… я надеюсь, — прошептал Алон. — Держись крепче.
И послал кеплианца вперед.
С криком страха жеребец поджался под ними, протестующе изогнул спину. Алон отдал резкий приказ, сжал ногами бока коня. Жеребец продолжал упираться, он мотал головой и с ужасом фыркал. Эйдрис ощутила резкий запах его пота.
— Вперед! — крикнул Алон и сопроводил этот приказ проклятием, от которого Эйдрис ахнула. Всадник снова сжал бока коня и сильно ударил его по шее.
С неожиданностью, от которой у Эйдрис голову потянуло назад, Монсо устремился во Врата.
Первый проход через Врата был достаточно трудным, но этот превратился в сплошную боль. Их, казалось, окутала глубокая тень, и они повисли в непроницаемой тьме. Эйдрис побоялась, что навсегда ослепла.
Дух ее дрогнул перед ощущением зла, неправильности этих Врат. Раскрыв рот, она безуспешно пыталась закричать, но ни звука не услышала. Как в худшем кошмаре, когда спящий тщетно пытается проснуться. Только она знала, что это не сон.
Долго ли продолжался их переход — минуты, годы, столетия, — она не могла сказать. Но наконец она услышала, как копыта Монсо со стуком ударились о твердую поверхность, и вокруг снова появился реальный мир.
На западе садилось солнце, а ведь в Эскоре сейчас полдень! Эйдрис осмотрелась, заметила разницу в цвете местности и в растительности, увидела очертания далеких год, вдохнула воздух.
— Мы это сделали, — негромко сказала она. — Это Арвон.
— Хорошо, — осунувшийся от истощения и усталости, ответил Алон. Он остановил Монсо, сполз с него, извиняясь за то, что стегнул.
— Прости, сынок, — прошептал он, потом наклонился и положил плащ Эйдрис на землю. Стальной Коготь высвободился, взлетел на ветвь ближайшего дуба, громко протестуя против такого способа передвижения.
Сказительница, у которой затекло все тело, сползла с коня и стояла, дрожа, смотрела, как Алон виновато гладит жеребца. Монсо с негромким ржанием прижался к нему носом.
— Это было ужасно, — прошептала Эйдрис, когда овладела голосом. — Я никогда не смогу снова это проделать… никогда!
— Я тоже, — серьезно согласился Алон. Он теперь казался гораздо старше, чем вчера. — Если бы не Яхне, мы никогда не решились бы на такое отчаянное средство. Когда я ее догоню, она за это заплатит.
— А сможем ли мы догнать ее? И если догоним, сумеем ли лишить ужасного заклинания? — спросила Эйдрис, дрожа при воспоминании о Силе волшебницы.
— Не знаю, — мрачно ответил Алон. Глаза его холодно блеснули, и Эйдрис встревожилась. Голос юноши прозвучал как торжественная клятва. — Не беспокойся. Клянусь всеми богами, когда мы ее догоним, она больше ни для кого не будет представлять угрозу!
Эйдрис в ужасе смотрела на него.
— Ты ведь не хочешь… — начала она и увидела, как он мрачно кивнул.
— Конечно, — негромко подтвердил он таким холодным и жестоким голосом, что сказительница невольно попятилась. — Найдя, я убью ее. — Он предупреждающе посмотрел на свою спутницу. — И не пытайся остановить меня, сказительница.
10
Местность вокруг была дикая и пустая, без следов человека. Стальной Коготь поднялся в пурпурное вечернее небо, очевидно, отыскивая место для ночлега. Путники ехали по полям, поросшим жесткой светло-зеленой травой. Не было никаких дорог, кроме звериных троп. Эта часть Арвона казалась необитаемой по сравнению с той, что знала Эйдрис.
— Мы, должно быть, далеко на северо-западе от Кар Гарудина, — сказала она, откидываясь на крупе кеплианца, чтобы разглядеть вечерние звезды и с их помощью определить местонахождение путников. — Мы с отцом никогда не заходили далеко на северо-запад, потому что нам говорили, что там нет людей и поездка туда напрасна.
Не видно было ни ферм, ни деревень, ни далеких огоньков. На путников с любопытством смотрели стада антилоп и оленей, присутствие людей их не пугало.
— Люди не относятся к числу хищников, которые им знакомы, — заметил Алон. — Мы действительно далеко от всяких поселений. Как ты думаешь, далеко ли до Кар Гарудина?
— Четыре дня пути верхом, может, и больше, но это только догадка, — ответила девушка. — Если мои расчеты верны, завтра к вечеру или на следующее утро мы достигнем земли клана Синего Плаща. Там поедем по дорогам и будем двигаться быстрее.
