Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
Я выдохнул в сторону солдата еще одну солидную порцию сивушного аромата. Он сморщился и вернул мне документы.
– Проходи! – приказал он. – И проспись как следует!
– Спасибо, товарищ, спасибо, – пробормотал я и, спотыкаясь, вышел на покрытую слякотью улицу. Жидкая грязь тут же обильно забрызгала мне брюки.
Город, если только то, что открылось моему взгляду, можно было назвать городом, назывался Плоские Пруды. Его единственная улица состояла из жалких деревянных лачуг, утопающих в грязном снегу. Все это выглядело как пародия на городок из американских вестернов. Сразу становилось ясно, что Плоские Пруды – не станция, а полустанок, куда люди приезжают только для того, чтобы пересесть с одного поезда на другой. Дорог в обычном понимании этого слова в селении не было. Ими назывались узкие полосы, где грязь была более или менее плотно утрамбована колесами автомобилей и ногами людей. К двери единственного магазина была прилеплена бумажка с надписью «Яиц нет», а на крыльце стоял инвалид с костылями. Плоские Пруды являлись, судя по всему, последним оплотом цивилизации, за которым простирались дикие, неосвоенные земли. Единственным приметным строением в городке было приземистое здание рядом с железнодорожными путями, из труб которого в небо валил густой черный дым. В нем, как оказалось, находилась печь для обжига кирпичей, из которых возводились сооружения на территориях, расположенных к северу от Плоских Прудов, в частности, в поселениях под претенциозными названиями, такими как Институт-75 или Коммуна-32.
Сунув деньги водителю грузовика с кирпичного завода, который ехал на север, в Петрок-111, я забрался в почти полностью забитый кузов. Три часа мы ехали по прямому, как стрела, проселку, и кирпичи с шорохом и стуком ерзали и подпрыгивали всякий раз, когда колеса машины попадали на неровности дороги. От еще не остывших кирпичей веяло теплом, и под шум двигателя я едва не задремал. Наконец грузовик резко затормозил, и раздался веселый крик водителя:
– Петрок-111! Надеюсь, поездка вам понравилась!
С трудом двигая затекшими руками и ногами, я выбрался из кузова, а водитель и его помощник принялись разгружать машину, перебрасывая привезенные кирпичи в большую груду точно таких же, сложенную у дороги. Осмотревшись, я увидел неподалеку тусклые огоньки поселка и не без труда различил очертания жилых домишек и магазина. Самым заметным строением в Петроке-111 была ректификационная колонна нефтеперегонного завода.
Найдя в стылом северном небе Полярную звезду, я спросил у моих спутников, как далеко находится Петрок-112.
Они громко рассмеялись.
– В двух часах езды, – ответил один из них. – Да только тебе там делать нечего, приятель. Там одни только солдаты да ученые.
Попрощавшись, я побрел туда, где, по моим расчетам, должен был находиться центр поселка.
Пытаться найти временное жилище было бы неразумно – меня наверняка уже разыскивали. Однако и ночевать на улице из-за холода было невозможно. Черные лужи талой воды к ночи покрылись коркой льда. Я бродил по неосвещенным переулкам, ощупью пробираясь между домами и ориентируясь по фонарям нефтеперерабатывающего завода, пока не наткнулся на некое подобие бара. Правда, вывески на нем не было, но внутри это место выглядело весьма типично – такие заведения есть, наверное, в любом городе и поселке любой страны. Вероятно, когда-то это был обычный жилой дом, но теперь он каким-то образом трансформировался в нечто совсем иное. В центре довольно большого помещения располагалась большая печь. Вокруг нее за столами, сколоченными из неструганых досок, сидели люди и в лунном свете, проникавшем в окна, накачивались спиртным. Мое появление вызвало удивленные взгляды, но никто из посетителей не произнес ни слова. Усевшись у печи, я протянул хозяйке заведения, беззубой старухе, несколько рублевых бумажек и получил стакан алкогольного напитка, мало чем отличающегося от антифриза, и миску с бобами и рисом.
– Я приехал к своему двоюродному брату, – сказал я. – Он умирает. Вы знаете кого-нибудь, кто мог бы отвезти меня в Петрок-112?
– Завтра, завтра, – пробурчала старая карга, и на этом разговор закончился.
Глава 40
Под утро я заснул. Когда меня разбудил резкий толчок, я инстинктивно сунул руку в карман с пистолетом, полагая, что пришли меня арестовывать. Однако вместо солдат я, открыв глаза, увидел перед собой человека с круглым, как луна, лицом. Глаза его сияли. Человек с интересом рассматривал меня, улыбаясь до ушей.
– Это вы собирались ехать в Петрок-112? – спросил он, видя, что я окончательно проснулся. – Если хотите, я вас отвезу.
Названная им цена показалась мне грабительской. Транспортное средство, имевшееся в его распоряжении, представляло собой старый немецкий штабной автомобиль. Вид его вызвал у меня изумление, хотя удивить меня довольно трудно. Металл на дверях и на крыльях машины проржавел насквозь, превратившись в хрупкую оранжевую корку. Из сидений торчали пружины, небрежно прикрытые старыми одеялами. Спереди и по бокам еще угадывались белые нацистские кресты. Заметив, что при виде странного агрегата у меня слегка отвисла челюсть, хозяин авто улыбнулся еще шире.
– Мой отец убил двух немецких полковников и майора и даже краску не попортил, – пояснил он. – Бах, бах, бах! Три выстрела – три трупа. Три револьверные пули с мягким наконечником – и дело в шляпе. Потом отец погиб где-то в Польше. А машина вот осталась. Ну что, поехали?
Вскоре после того, как машина тронулась с места и набрала скорость, я убедился, что, не обладая выдающейся плавностью хода, она тем не менее вполне исправна.
– Спасибо, – пробормотал я, – за новые впечатления. На таких автомобилях мне еще ездить не приходилось.
Всю дорогу до селения под названием Петрок-112 я просидел молча. Ежась от холода – через множество щелей в салон машины без труда проникал ледяной встречный ветер, – я раздумывал над тем, что делать дальше. Было очевидно, что меня уже ищут. Возможностей проникнуть в поселок незаметно у меня не было, а удача, которая до сих пор мне сопутствовала, рано или поздно должна была от меня отвернуться. Со всей очевидностью вставал вопрос: готов ли я умереть ради того, чтобы получить нужную мне информацию? Понятно, что, будь у меня выбор, я предпочел бы быструю и легкую смерть, а не долгие допросы на Лубянке. Обдумав все еще раз, я пришел к однозначному выводу: что бы ни случилось, я не могу умереть, не получив максимум сведений о Виталии Карпенко и Петроке-112. Следовало ли считать мою миссию самоубийственной? Трудно сказать. Так или иначе, я был готов выполнить ее до конца, поскольку информация, которую я рассчитывал получить, могла с лихвой перевесить все негативные последствия моей гибели, в частности, изрядную скуку очередного проживания уже известной мне жизни. Да, моя миссия была безрассудной и опасной, но она была настоящим приключением, а в моих жизнях мне выпадало так мало приключений…
Если Петрок-111 был просто захолустным поселением, возникшим вокруг нефтеперерабатывающего завода, то Петрок-112 представлял собой нечто совсем другое. Он состоял из низких прямоугольных бетонных бараков без окон, а по периметру был обнесен забором, над верхним краем которого в несколько рядов была натянута колючая проволока. Проселочная дорога упиралась прямо в ворота, на которых огромными буквами было выведено: «ПЕТРОК-112. ПРЕДЪЯВИТЕ ПРОПУСК». В небольшой белой будке у въезда я увидел двух охранников в милицейской форме, слушавших радио. При виде машины один из них торопливо вышел наружу и махнул рукой, приказывая нам остановиться. Водителя он, судя по всему, узнал, поскольку довольно приветливо похлопал его по плечу. Однако когда он, обойдя машину, приблизился ко мне, лицо его заметно посуровело. Пальцы охранника крепче сжали ремень винтовки, висевшей у него на плече.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
