Публика бесновалась от восторга.
«А он умеет заводить толпу, — подумала Даша о Зигфриде. — Действительно, этакий уездный мини-Гитлер…»
— А почему истинный блатной фашист плюет на денежный мусор?! — вскинул вверх указательный палец Зигфрид. — Да потому, что великая воровская идея, идея кастового, практически расового превосходства живущих по понятиям ЛЮДЕЙ над всем остальным блеющим быдлом для делового пацана превыше каких-то там бабок! А денежного мусора деловой пацан при демократии добудет всегда сколько захочет! Ибо вокруг полно трусливой мрази, дойной скотины! Надо только не бояться взять у нее то, что по праву принадлежит нам, ЛЮДЯМ! По великому фашистскому праву сильного!
«Во демагог! — Даша зло прикусила губу. — Умудрился же скрестить пойнтера с мотоциклом! Гитлеровскую идею расового превосходства немцев над прочими нациями — с блатной идеей кастового превосходства воров-законников и их прихлебателей над всем остальным человечеством! Да ты, Зигфрид, прямо Мичурин! Ладно, послушаем, чего там дальше у тебя в программе…»
— Я хочу вернуться к тому, с чего начал! — гремел Зигфрид. — Итак, почему же демократия является высшей формой фашизма?! Да потому, что именно при демократии достигается наивысшая продажность всех и вся сверху донизу! Именно демократическая пропаганда, демократическое преклонение перед обожравшейся торгашней, «жирными котами», внушает фраерне, что денежный мусор — главное в жизни! А значит, обеспечивает нам, истинным блатным фашистам, возможность драть во все дырки любое быдло, какое захотим! И быдло чаще всего будет подставлять нам свои дырки добровольно! За денежный мусор, который мы у того же быдла и отнимаем! А значит, великая воровская фашистская идея торжествует! Мы, настоящие ЛЮДИ, получаем власть над миром! А скотоподобная человеческая масса вылизывает нам пятки, как и полагается рабам вылизывать пятки хозяину!
Аудитория еще ловила каждое его слово, но Зигфрид чувствовал: внимание братвы потихоньку рассеивается, переключается на девочек. Да, чекерский гашиш действует… Надо закругляться.
— И последнее мое слово сегодня — о евреях! — провозгласил доморощенный Демосфен. — Тут некоторые пацаны позволяют себе антисемитские настроения. Это недопустимо и в корне неверно, братья! Евреи — очень полезный нам народ! Ведь именно евреи, одесские евреи-налетчики так много внесли в воровскую идеологию! А израильские евреи проявили себя настоящими фашистами, воюя с арабами! Именно евреи являются самыми горячими пропагандистами демократии, поскольку рыночная демократия — рай для евреев, помешанных на наживе! И еще: именно из евреев получаются самые жирные дойные коровы: еврей умеет своровать даже там, где настоящий вор по своей душевной широте и не найдет, чего взять! Поэтому берегите евреев, братва! Великий Адольф ошибался, когда их преследовал! По значимости это вторая его главная ошибка, а первая — поход на Россию! Не стоило Адольфу связываться с Россией! Здесь он все равно проиграл бы! Но имей он поддержу евреев, он наверняка удержал бы Европу и завоевал весь мир, кроме России! Поэтому не повторяйте ошибку великого Адольфа! Берегите евреев, пацаны! Они — основная опора настоящего делового блатняка, настоящего демократического фашиста! Хайль, Гитлер!
— Хайль, Зигфрид! — слаженно отозвалась братва.
— А теперь докажите себе и девочкам, что вы — истинные солдаты фюрера! — гаркнул Зигфрид.
Восторженный рев был ему ответом.
Даша и сама явственно ощущала на себе действие чекерского гашиша, хотя и не курила самокрутку. Но девушка уже настолько надышалась одуряющим дымом, что поняла, в чем заключается «особое действие» кавказского наркотика. Он вызывал неудержимую похоть. Даша чувствовала, как в ней поднимается волна темной звериной страсти, готовой смести на своем пути любые моральные или даже эстетические преграды. Сейчас девушка готова была отдаться любому самцу человеческого племени. Даша еле сдерживалась. И прекрасно осознавала: она способна сдерживаться только благодаря тому, что не попробовала предлагавшийся Люпусом косяк. Девушка отлично представляла, каково самочувствие тех, кто ее сейчас окружал. Тех, кто лично отведал чекерского гашиша…
Григорий сгреб Дашу в охапку, оттащил в сторону и принялся яростно стаскивать с любовницы ее «резиновые» походные джинсы.
— Гриша, ты опять?! Опять при всех?! — выкрикнула Даша, собрав остатки разума.
— Заткнись, сука! Всем не до нас! — прохрипел Люпус.
Безумный взгляд Гришки мгновенно убедил Дашу: лучше заткнуться. Впрочем, в настоящий момент она не чувствовала стыда за себя и Гришку. Даша вообще ничего не чувствовала, кроме похоти…
…Удовлетворившись сам и удовлетворив партнершу, Люпус перевалился на спину. У него наступил момент краткого прояснения сознания.
— А теперь смотри, девочка, что такое есть секс! Смотри по сторонам! И внимательно смотри! — пробормотал он решительно, но невнятно.
И тут на Гришку опять накатила беспощадная сексуальная жажда. Он вскочил и кинулся искать освободившуюся девку. Трогать Дашу Люпус сегодня больше не хотел, точнее, не хотел наносить ей еще одно, как он считал, оскорбление…
Даша находилась в состоянии блаженного расслабления, наступившем после сильнейшего оргазма. Она огляделась.
Не впервые она присутствовала на бандитских оргиях, но то, что увидела Даша на сей раз, буквально потрясло ее. Людей вокруг не было. Были остервенело совокупляющиеся твари, рычащие, воющие, исходящие сластолюбивой слюной. Да, Люпус оказался прав: секс в таком исполнении выглядел не то чтобы непривлекательно, а мерзко до тошноты…
Больше всего поразили девки. Они ведь находились на работе, поскольку являлись проститутками. Обычно на подобных мероприятиях шлюхи именно работали, и хотя работали профессионально, но уж Даша-то прекрасно видела: не любовью занимаются бабы, а вкалывают. Даже путаны-нимфоманки, выполнявшие свои служебные обязанности охотно и с радостью, все же никогда не могли полностью скрыть фальшь, сквозившую в каждом их движении. Мужики ее не замечали, а Даша прекрасно видела всю нарочитость их ласк. Но сейчас…
Сейчас проститутки выглядели такими же гнусными животными, как и бандиты. Трахались девки не менее оголтело, глаза у них были сумасшедшие, без тени мысли, на губах выступила пена. «Господи, неужели и я только что… — в ужасе подумала Даша. — Неужели и я пускала слюни?..» Она провела тыльной стороной ладони по подбородку и убедилась: пускала…
От отвращения к себе Дашу затрясло. Она зашарила рукой по полу, пытаясь отыскать свои джинсы, содранные и отброшенные прочь Люпусом. Нашла, начала судорожно натягивать их на бедра. «Бежать отсюда, бежать!» — смятенно повторяла она про себя.
— О, какая цаца! — раздался вдруг совсем рядом грубый мужской голос.
Даша испуганно подняла глаза. Над ней возвышался Зигфрид — абсолютно голый, лишь в хромовых сапогах. Ненормальный, бешеный взгляд парня свидетельствовал: Зигфрид не узнает любовницу брата и собирается попользоваться ею, как обычной шлюхой.
— А зачем ты одеваешься! Это лишнее! — прохрипел Зигфрид.
