Она простонала в перчатку.
— Мм… хм.
— Покажи мне.
Она приподняла бедра и широко раскинула ноги, дрожа, от предвкушения почувствовать его внутри себя.
— Скажи мне!
— Да. Пожалуйста.
И он ворвался в ее плоть, надавливая глубже, растягивая, заполнения, обладая ею полностью — но ох так медленно. Когда она попыталась прижаться к нему и быстрее овладеть им, он скрутил ее руку. Он хотел, чтобы она была пассивна.
Она признала в нем дикое удовлетворение от взятия, по принципу, что хочешь ты, именно так как хочешь ты, и не обиделась на него за это. Вместо этого она нашла в себе силу капитулировать, и когда она это сделала, начала достигать кульминации. Оргазм растягивался и нарастал с каждым дюймом его проникновения. Это было все, что она могла сделать, чтобы сохранить спокойствие. Она понимала, что теряет контроль, и не могла остановиться. Ее глаза закатились, и она начала биться в конвульсиях под ним.
Хрипя, он схватил ее бедра, поднял их высоко и вонзался в нее много раз, в то время как она безжизненно повисла в его руках, полностью удовлетворенная.
— Алия!
Он дернулся еще раз и застыл. Она задрожала в ответ. Еще одна последняя волна удовольствия прошла через них — и они возвращались на землю свободно паря.
Михаил поднял лицо от плеча Алии. Снежинки блестели на ее темных волосах. В ее сознание была тишина. Совсем ни одной мысли.
— Любимая? — он перевернул ее.
Ее взгляд был рассеянный. Лицо, перепачканное грязью. Кляп от перчатки закрывал ее красивый рот. Он выдернул его и отбросил в сторону, затем привлек ее к груди.
Трясущими руками он убрал ей волосы от лица.
— Куда ты пропала?
Ее веки затрепетали.
— Я здесь.
— Ты в порядке?
— Mмм, — сказала она, уткнувшись лицом в его плечо, излучая спокойствие, ища, как всегда, пальцами букву «А». С облегчением, он погладил ее по голове.
Сначала, он приблизился к ней достаточно близко, он знал, насколько опасность его преследования взволновала ее. Но как только она была поймана, он подстроился под нее и потребовал ее как князь. Как все те принцы, которые предъявляли на нее свои права, когда она была молодая и спасалась бегством от отца.
Он никогда прежде этого не делал. Обычно он позволял ей главенствовать в спальне, и предоставленную свободу, она использовала относительно его ума и тела. И обычно это было именно так, как он хотел. Иногда он предпочитал руководить, и она доверяла ему достаточно, чтобы позволить взять инициативу в свои руки. Но он никогда не продвидвигался с ней настолько далеко. Не поколебал ли он ее доверие.
Нежным движением пальцев, она погладила его по щеке и криво улыбнулась.
— Для тебя я делаю массу исключений.
— Я слишком громко думаю.
— Ты не похож на остальных. Сейчас я не чувствовала себя пойманной в ловушку. Я чувствовала … эмм.
Он поцеловал ее в лоб и притянул ближе. Она издала прекрасный удовлетворённый звук.
— Но это не означает, что ты не встретишься с моим ремнем, когда приедешь в Лос-Анджелес.
Он фыркнул. Они смеялись, зарываясь ртами в пальто друг друга, так, чтобы прохожие их не услышали.
Когда они перестали смеяться, он сказал:
— Я кончил в тебя.
У него был презерватив в кармане, но как только он ее начал преследовать, это совсем вылетело у него из головы.
— Я знаю.
Теперь снег падал обильнее. Несколько хлопьев легли на ее ресницы. В темноте ее глаза казались ему ярко-серыми вместо янтарных.
Она откашлялась, предпочитая говорить вслух.
— Я думаю, забеременеть — это неплохая идея.
Он задавался вопросом, прекратит ли она когда-нибудь удивлять его.
— Мне нужен наследник.
— Ох, я вижу. Это не имеет никакого отношения к Алексу и Хелене?
— Это что, соревнование?
Улыбаясь, она играла с пуговицами на пальто.
— Нет, как я сказала, зачем строить империю, если после твоей смерти она распадается на сто частей? Я хочу, чтобы наш ребёнок унаследовал ее. — Она бросила на него лукавый взгляд. — Если будешь хорошо себя вести, я рожу наследника и тебе.
— Меня удивил этот неожиданный поворот на материнство…
— Ну, второй ребенок это так, условно. Посмотрим, понравится ли мне первый.
— Я говорил тебе, я не нуждаюсь в наследнике.
— Но я бы хотела, чтоб у нас был ребёнок. — В то мгновение она казалась искренней. — Я хочу, чтобы ребенок нас соединил.
Любовь светилось в ее глазах, такая честность и беззастенчивость причиняла ему боль. Она испугалась того, что он способен любить ее так сильно. К счастью для них обоих, она сменила тему на более безопасную.
— Кроме того, учитывая наши гены, я думаю, это наша обязанность продолжить род сверх вампиров и победить.
— Мир будет дрожать перед нами.
— Не так ли?
Она улыбнулась, удовлетворённая этой мыслью. Но она быстро пришла в себя и прикоснулась к его щеке.
— Но она, может оказаться, неуклюжим, близоруким маленьким книжным червем.
— И что?
— И я буду любить ее так или иначе.
Она говорила полушёпотом. В её глазах он видел, как важно для неё это решение. Она знала, что он видел. Он вздрогнул.
— Возможно, это произошло сегодня ночью.
— Это хорошее место для этого.
Алия перевернулась на живот и указала вниз по склону в направлении пруда и нескольких ив, окруживших его. Он тоже перевернулся и положил подбородок ей на плечо. Когда-то давно, под этими ивами, они впервые занимались любовью.
— Посмотри на отражение луны в воде, — сказала она.
— Это идеальный круг.
— Ты же не думаешь, что наш ребенок будет заучкой, правда?
Михаил укусил её за ухо, и она отвернулась, смеясь.
Из-за кустов они услышали страшный стон, как будто медведь просыпался с похмелья. Ужин Алии, наконец, пришел в себя. Бесшумные, как призраки, они спустились с холма, чтобы побросать камни в пруд.
