Книга Полкороля - Джо Аберкромби

До того как увидеть реку, они услышали ее шум. Шелестящий ропот сквозь чащу леса придал последний прилив сил сбитым ногам Ярви и вновь заронил в его измученное сердце доселе сгинувшую надежду. Ропот перерос в рычание, а затем в рев, когда они, грязные от пыли, пота и пепла, вывалились из-за деревьев. Ральф бросился на прибрежную гальку и принялся по-собачьи лакать воду. Прочие беглецы отстали от него ненадолго.

Утолив жгучую жажду после целого дня карабканья по каменистым уступам, Ярви сел и поглядел на тот берег, поросший деревьями: точно такими, как здесь, и вместе с тем – совершенно иными.

– Ванстерланд, – пролепетал он не своим голосом. – Слава богам!

– Восславишь их, когда переберемся, – обронил Ральф с белым ободком вокруг рта посреди чумазой рожи. – Водица эта, сдается моряку, нас не жалует.

Так показалось и Ярви. Недолгое облегчение сменилось паникой, когда он оценил ширину Рангхельда, обрывистый дальний берег в двух, примерно, полетах стрелы и разлив талых вод от дыхания жаркой страны за плечами. Узоры белой пены на черном полотне поверхности рисовали стремительные течения и отбойные водовороты, намекали на таящиеся под водой камни, убийственные, как предательский нож.

– Удастся ли нам соорудить плот, годный для переправы? – пробормотал он.

– Мой отец был непревзойденным среди корабелов Первого Града, – проговорила Сумаэль, разглядывая чащу. – Он с одного взгляда мог определить лучшее для киля дерево.

– Ну, на носовую фигуру мы время тратить, вероятно, не будем, – сказал Ярви.

– Давай взамен тебя к форштевню приладим, – сказал Анкран.

– Шесть бревен покороче – сам плот. И длинное – расколоть пополам на поперечину. – Сумаэль подскочила к ближайшей пихте и провела по коре ладонью. – Одно есть. Джойд, придерживай, я рубить буду.

– А я в дозор – высматривать хозяйку с ее дружками. – Ральф стряхнул с плеча лук и двинулся назад по их следам. – Насколько мы опередили их, как думаешь?

– Если нам повезло, а не как обычно, то часа на два. – Сумаэль извлекла тесак. – Ярви, доставай веревку, а потом поищи какие-нибудь широкие палки, чтобы грести. Ничто, мы начнем валить деревья, а ты стесывай сучья.

Ничто только крепче обнял свой меч.

– Это не пила. Когда придет Шадикширрам, мне понадобится незатупленный клинок.

– Будем надеяться, к тому времени мы уплывем, – сказал Ярви. В животе заплескалась выпитая вода, когда он наклонился, чтобы переворошить тюки.

Анкран протянул руку:

– Если не будешь сам, тогда давай сюда меч.

Быстрее, чем это было возможно, безукоризненно гладкое острие оцарапало заросшее щетиной Анкраново горло.

– Только попробуй взять, и я вручу его тебе острым концом вперед, кладовщик, – проурчал Ничто.

– Время не ждет, – сквозь зубы зашипела Сумаэль, короткими, быстрыми ударами высекая щепки с основания избранного ствола. – Бери меч или откусывай их своей задницей, только руби чертовы ветки. Несколько длинных оставь, чтоб нам было за что держаться.

Вскоре правая рука Ярви покрылась грязью и ссадинами от перетаскивания лесовины, а левую, которой он поддевал бревна, усеяли занозы. Меч Ничто облепила живица, а лохматые патлы Джойда обсыпала труха. Сумаэль натерла до крови ладонь об тесак, но по-прежнему рубила, рубила и рубила без остановки.

Они вкалывали, истекая потом, как проклятые. Неизвестно, когда забрешут псы баньи, но ясно одно – долго ждать не придется, и пока что беглецы перебрехивались между собой.

Джойд, рыча от натуги, подымал и укладывал стволы, на его бычьей шее вздувались вены, и проворно, как швея строчит кайму, Сумаэль опутывала их бечевой, а Ничто выбирал слабину. Ярви же стоял и смотрел, и вздрагивал при каждом шорохе, не в первый и не в последний раз в жизни горячо желая обладать обеими полноценными руками.

Учитывая орудия, которые были у них при себе, и время, которого у них не было, плот вышел достойным творением. Учитывая захлестывающую стремнину, которой им предстояло пройти, он получился ужасен. Срубленные нетесаные бревна кое-как прихвачены шерстяным, уже разлохмаченным вервием. Лопата из лосиной кости была призвана служить одним веслом, щит Джойда – другим, а найденная Ярви коряга, по форме немного схожая с ковшиком, третьим.

Скрестив руки поверх меча, Ничто озвучил опасения Ярви.

– Глаза б мои не глядели на путешествие этого плота по этой реке.

Сумаэль со вздыбленным загривком повторно затягивала узлы.

– У него задача одна – по воде плыть.

– С нею он, безусловно, справится, но вот продержимся ли на нем мы?

– Смотря насколько крепко держаться будете.

– А если он разломится и поплывет по воде по частям, тогда что ответишь?

– Тогда я навеки умолкну. Зато, идя на дно, утешусь тем, что ты сдох еще раньше – от рук Шадикширрам, в этом нелюдском краю. – Сумаэль вопросительно приподняла бровь. – Или ты все-таки с нами?

Ничто угрюмо посмотрел на них, потом на деревья, взвешивая меч в руке, а затем чертыхнулся и бросился толкать плот, вклинившись между Джойдом и Ярви. Нехотя плавучее сооружение начало сползать к воде, сапоги беглецов скользили на прибрежной гальке. Когда кто-то выскочил из кустов, Ярви со страху провалился в ил.

Анкран, с бешеными глазами.

– Идут!

– Где Ральф? – спросил его Ярви.

– За мной бежит! Это оно?

– Нет, мы тебя разыграли, – взвилась Сумаэль. – Там вон, за деревом, я припрятала боевой девяностовесельник!

– Просто спрашиваю.

– Хорош спрашивать, помогай спускать эту дрянь!

Анкран навалился на плот, и общими силами тот съехал с берега в реку. Сумаэль подтянулась и влезла на бревна, лягнув Ярви в челюсть, отчего тот прикусил язык. Стоя по пояс в воде, он расслышал позади, в лесу, вроде как, крики. Ничто, уже наверху, схватил Ярви за бесполезную руку и втянул к себе, острый сучок с бревна окорябал грудь. Анкран похватал с берега мешки и по одному закидывал их на плот.

– Боженьки! – Ральф выломился из подлеска, запыханно надувая щеки. Позади него, в чаще, Ярви заметил движущиеся тени и услышал злобные оклики на незнакомом наречии. А потом – лай собак.

– Беги, старый дурень! – взвизгнул он. Ральф промчался по отмели и влетел в реку, и Анкран на пару с Ярви втащили его на борт, в то время как Джойд и Ничто, точно умалишенные, затарабанили по воде.