Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
* * *
На этом закончила свое существование резервная армия «Прусы», а вместе с ней исчезла и последняя надежда польского командования изменить обстановку на юге. «Главный резерв» растворился в общем потоке событий, не оказав на их ход заметного влияния. Теперь для войск немецкой 10-й армии открывалась перспектива быстрого развития удара в Центральную Польшу.
В первый же день войны из Варшавы бежал президент Польши Мосцицкий — немцы от столицы Польской державы были еще в четырехстах километрах. 4 сентября начало паковать чемоданы, а 5-го удрало и все правительство — немцы все еще были в двух с половиной сотнях километров от Варшавы.
Многие офицеры Главного штаба и особенно верховный главнокомандующий примерно со 2 сентября стали смотреть на войну как на проигранное дело. Именно в этот день Рыдз-Смиглы бросает в своем окружении известную фразу о неминуемом разгроме польской армии. Несколько дней спустя он называет этот разгром «фатальной неизбежностью». Правда, имелись люди, которые верили в возможность каких-то изменений событий к лучшему. Но, кроме помощи западных союзников, они не видели других реальных средств, могущих повернуть течение событий в желаемое русло.
Офицеры штаба и ответственные руководители были абсолютно дезориентированы, быстро переходили от необоснованного оптимизма, вызываемого более или менее благоприятным сообщением, к упадку духа при получении докладов о событиях, которые постепенно развертывались на фронте. Сообщения с театра военных действий создавали у них, оторванных от полей сражения и замкнувшихся в обширном здании на одной из улиц Варшавы, самые зловещие картины.
Вспышки энергии перемежались моментами безразличия и пассивности. Методам управления был присущ формализм, который охватывает обычно штаб, когда руководители психологически смирились с поражением раньше, чем оно стало фактом на полях битв. Главный штаб шел за событиями, развертывающимися помимо его воли, и не мог подчинить их своему влиянию.
* * *
Правительство и президент Польши бежали из столицы, но у высшей гражданской администрации был законный повод к такому безоглядному бегству — директива, которую дал польской армии сменивший на посту диктатора Польши Пилсудского маршал Рыдз-Смиглы, главнокомандующий польской армией.
3 сентября (на третий день войны, напомню) он приказал Главному штабу: «В связи со сложившейся обстановкой и комплексом проблем, которые поставил ход событий в порядок дня, следует ориентировать ось отхода наших вооруженных сил не просто на восток, в сторону России, связанной пактом с немцами, а на юго-восток, в сторону союзной Румынии и благоприятно относящейся к Польше Венгрии…». Иными словами — маршал ориентировал своих офицеров не на организацию обороны по линии Нарев-Висла-Сан (с тыловой позицией, опирающейся на Брест-Литовскую цитадель и непроходимую для войск Беловежскую пущу), а на безоглядное бегство к румынской границе.
Этот приказ — признак полного и абсолютного личного поражения маршала Рыдз-Смиглого; его войска еще сражаются, его солдаты умирают — а он уже списывает свою армию со счетов. Это, мягко говоря, измена — всего на третий день войны приказ главкома говорит не об уничтожении прорвавшихся немецких колон и даже не об отводе войск на рубеж рек Висла-Сан, а просто о бегстве. Дело в том, что означенный закуток польской территории у границы «союзной Румынии» (она им была союзная против СССР, а не против Германии!) был шириной едва ли 120 км, с запада ограниченный землями Венгерской короны (бывшей чехословацкой Подкарпатской Руси), с востока — советской границей, и не имел ни естественных, ни искусственных рубежей обороны. Отдать приказ о бегстве армии в это захолустье — значит, лишить ее каких бы то ни было шансов на организованное сопротивление. Бежать — и никаких гвоздей!
Приказ не говорил о том, чтобы сохранить в румынском приграничье остатки государственности; приказ ориентировал войска и гражданскую администрацию на безоглядное бегство. И с военной точки зрения этот приказ поражает. Для ют чтобы с западных границ, от Познани, отвести польские дивизии на юго-восток, к восточным отрогам Карпатского хребта, им нужно было двигаться вдоль фронта наступающих немецких 10-й и 14-й армий, которые наступали на северо-восток, к Варшаве, почти семьсот километров! А польским дивизиям у Восточной Пруссии, в так называемом «польском коридоре», надо было отступать на юг, параллельно с наступающими немцами.
Впрочем, на отступление войск маршал Рыдз-Смиглы и не рассчитывал — смешно бы было! Главное в этом действе польских главарей было совсем не спасение армии (с вариантом интернирования ее в Румынии). Главное было совсем в другом.
Действующие руководители Польши бежали из страны (обрекая ее на исчезновение как суверенного государства) вовсе не потому, что так уж боялись немцев (как пишет Ю. Мухин) или надеялись организовать в занюханных Залещиках свой польский Сталинград — Варшава для этого подходила намного лучше.
Они бежали именно ДЛЯ того, чтобы Польша, захваченная вермахтом, ПЕРЕСТАЛА СУЩЕСТВОВАТЬ КАК НАЦИОНАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО ПОЛЬСКОГО НАРОДА, в то же время де-юре продолжая оставаться в состоянии войны с Германией!
Иными словами — если бы президент Мосцицкий и маршал Рыдз-Смиглы остались на польской территории (не важно, в Бресте, Каменце или Залещиках) — с ними немецкое политическое руководство вынуждено было бы подписывать условия капитуляции, а затем — ПЕРЕМИРИЯ. Любая война, сколь угодно долгая, всегда кончается миром — ибо войну ради войны ни один здравомыслящий политик не ведет. То есть немцы, имея перед собой полномочных польских представителей, руководителей государства — могли бы (по праву победителей), подвергнув Польшу разным гнусностям типа репараций, аннексий и контрибуций, навязать им подписание политического документа о прекращении германо-польской войны. И тогда бы война, объявленная Англией и Францией Германии в защиту Польши, «повисла бы в воздухе» — раз сама Польша в лице ее уполномоченных на то политических деятелей согласна с условиями, которые выдвигают немцы для заключения мира — то какого рожна в этом деле делать французам вкупе с просвещенными мореплавателями? Союзники получаются лишними! И им ничего не остается, как также свернуть свою шарманку на Западном фронте.
Бежав из страны, польские руководители передавали в руки своих западных «друзей» неубиваемый козырь — раз Польша де-юре НЕ ПОБЕЖДЕНА Германией как государство (мирного договора, венчающего ЛЮБУЮ войну, НЕ СУЩЕСТВУЕТ), раз польское правительство в изгнании продолжает вести с оной Германией войну (не важно, что это правительство располагает считанными единицами кораблей, сотней летчиков и десятком тысяч солдат и офицеров сухопутных войск) — союзники на абсолютно законном основании ПРОДОЛЖАЮТ вести войну с Германией «за освобождение Польши»!
Именно для того, чтобы западные союзники Польши имели на руках практически вечную причину войны против Германии, и бежало польское руководство из пределов любезной Отчизны. Политические цели дельцов лондонского Сити и Уолл-стрита были для «вождей» Второй Речи Посполитой намного важней судеб тридцати пяти миллионов человек, доверивших им управление страной — увы, этот прискорбный факт мы можем констатировать с полной уверенностью.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
