Но Сергей не мог скрыть подавленности, и если бы он был членом их группировки или не приносил бы им столько денег, вполне возможно, что его труп уже доедали бы земляные черви или раки. Словом, банда была круче некуда. С каким облегчением он поменял бы братву Вепря на казавшуюся теперь обществом интеллигентных людей братву Вовчика.
На одной из таких вечеринок Кабанов, с которым Сергей сидел за одним столом и сумрачно попивал дорогой коньяк, спросил его панибратски своим тонким скрипучим голосом, пронзив острыми маленькими глазками:
- Поделись с нами своим горем, дружок.
Сергей вздрогнул, будто через него прошёл ток. Все остальные затаились, чтобы выслушать ответ.
- Мне не по душе шумиха в прессе, - отрывисто ответил он.
Гнусная ухмылка едва коснулась лица босса.
Сергей покинул вечеринку с леденящим ощущением в душе. Он боялся, как бы его ответ не показался им вызывающим, и вдруг поймал себя на том, что страх довёл его до шизофрении, до паралича воли, проникнув до спинного мозга.
Он уже стал страшиться не только своих слов, но и мыслей. А что же дальше? Его порой охватывало бешеное желание избавиться от этого сталинского микрокосма, в который его замуровали как в бочку. Но как это сделать? Сейчас он не доверял никому, даже ближайшему другу Олегу, который, как подозревал Сергей, стал «стучать» на него бандитам.
И всё же его внутренний бунт нарастал и вытеснял страх в те ниши сознания, откуда он уже не мог управлять всем душевным состоянием, теперь лишь предостерегая рассудок от просчётов в поиске избавления от криминального гнёта. Сергей вдруг прозрел. Чем чёрт не шутит? Он решил принять вызов, и его положение казалось не таким уж и безнадёжным. «Во-первых, - думал он, - у него были возможности безопасно балансировать на грани подозрений с их стороны: вряд ли они поспешат убрать его, пока он приносит им такие барыши. Эти он и будет пользоваться. Ведь без него весь его бизнес обанкротится. И, во-вторых, по опыту он знал. Что чем сильнее желание, тем расчётливее его осуществление и тем с большим хладнокровием можно его скрыть».
Через несколько дней по телевидению прошла прискорбная новость о гибели в автомобильной аварии журналиста, рьяно разоблачавшего группировку Кабанова.
Глава 5К нему пришла идея: а что, если слиться с финансовой компанией, которую возглавляла Ольга? Втянуть в игру других участников, найти союзников – так, глядишь, и появиться шанс избавиться от Вепря. «ввяжемся в бой, а там посмотрим», - подумал Сергей.
С Ольгой он не общался даже по телефону с того момента, как её люди спасли его от преследования в Париже. Она больше не искала с ним связи, решила, наверное, что мосты сожжены. Он не выразил признательности за её помощь. Как, должно быть, глубоко он оскорбил её! Наотмашь обрубил живые нити её любви, чтобы избавиться от неё как от тяжёлой обузы. И после этого он надеется найти её расположение? Выдержит ли её чувствительная женская натура его второе пришествие?
После такого потрясения ей оставалось только запереть на железный засов своё сердце, чтобы оно не разорвалось при виде его, если он вдруг появится. Если… Ох уж это «если». Месть порой жаждет появления недруга, нежели его гибели или исчезновения, и не из желания видеть его живые муки, а потому что сама по себе является не чем иным, как разъярённое надеждой, которая способна тотчас обратиться в великодушие, едва наступит это «если» с почтительно обнажённой головой врага. Она ведь простила ему все прежние козни. Почему бы ей не сделать этого и сейчас, тем более что он её пока не разочаровал? К тому же если она изволит выслушать его оправдания, то за этим дело не станет.
Секретарь за считанные минуты нашла телефонные номера её компании. Сергей набрал номер директора, ответила секретарь Ольги. Не называя имени, он представился президентом фирмы. Взяла трубку Ольга, - сухой, деловитый тон.
- Здравствуй, это я, Сергей.
Пауза.
- Здравствуй, - ответила она упавшим от волнения голосом.
Смущение от встречи перешло в затянувшуюся паузу, и Сергей ничего не мог выдавить из себя, кроме «как дела?», получив в ответ такое же дежурное «всё в порядке». Телефон требует лаконичности, и тогда он перешёл к тому, что его побудило позвонить.
- У меня к тебе деловое предложение.
- Что за предложение? – снова холодный тон, но сквозь него пробивалось любопытство.
- Это не телефонный разговор. Лучше обсудим всё при встрече.
- В ближайшую неделю у меня напряжённый график, - ответила она резко, но он всё же услышал жеманство и потому выжидал, когда она сама назначит встречу.
- Если у тебя что-то серьёзное, приезжай в воскресенье в загородный дом. Часам к двенадцати. Надеюсь, не забыл адрес? – произнесла она строгого снисхождения.
- Я всё прекрасно помню.
* * *
Войдя в знакомый особняк, где почти ничего не изменилось, Сергей испытал щемящее чувство ностальгии по тем временам, когда он бывал здесь любовником, честолюбивым молодым человеком, ничего не имеющим за душой, но с амбициозными планами на будущее. Он воплощал их интригами, умом и ловкой игрой на чувствах своей влиятельной пассии. Какие это были романтичные и увлекательные времена! В его воображении проступала картина, на которую постепенно ложились отдельными сочными мазками закреплённые в памяти взгляды, объятия, жестикуляция страсти, детали обстановки, из чего, собственно, прошлое и складывается, и оживление ему придавали едва доносимые из глубины времени фразы, а прошедшие годы лишь ретушировали контору образов картины, покрывая антикварной пеленой. Теперь, вернувшись к стартовой черте своего пути удачливым дельцом, он не мог припомнить, чтобы испытывал когда-нибудь нечто более приятное, чем эти воспоминания.
Ольга была одета в джинсы и белую сорочку навыпуск. Он заметил, что она похудела, лицо её подтянулось и разгладилось, - похоже, от пластической операции, но тени под глазами усилились, она выглядела утомлённой, хотя и помолодевшей. Встречала она его гостеприимно, но всё как-то церемонно. Ни слова о прошлом. Сергей приступил к делу.
- Я навёл справки о твоей компании. Что думаешь насчёт объединения с моей фирмой?
Глаза её удивленно округлились, но почти тут же погасли.
- Это ещё зачем?
Сергей бегло коснулся суливших ему объединением выгод, и хотя они имели достаточный интерес для бизнеса, но в его словах больше сквозил намёк на его желание сблизиться с ней, работать, как и прежде, в одной упряжке как на истинную причину его предложения. Строгая задумчивость запечатлелась на её лице.
- Если даже я склоню всех лояльных мне акционеров, то голосов всё равно не хватит. О тебе что-то не очень лицеприятно отзываются в газетах.
