— Кто тебе это сказал? — Она грозно сверкнула глазами.
— Я слышал, как об этом шептались воины. А мне рассказал дядя Лохлэнн. А ты наколдуешь мне немножко тумана?
— Нет! Такими вещами не играют!
Нальчик обиженно надулся, и Сиобейн прижала сына к себе. Он крепко обнял мать за шею.
В свое время Тайгеран запретил ей покидать замок в зимнюю пору и без конца ворчал, что породнился с ведьминым отродьем. Слава Богу, что он ни разу не проговорился об этом на людях! А теперь следовало ожидать, что дар Коннала будет расти вместе с ним — как было у них с Рианнон.
— Не надо ничего бояться, мама! — шепнул он ей на ухо. — Я буду тебя защищать!
Сиобейн, готовая разрыдаться, чуть не задушила сына в объятиях. Наконец он стал вырываться и хихикать, и его пришлось опустить на пол.
— Пойди спроси у Новы, когда будет готов ужин, и скажи мне.
Коннал кивнул, вскочил на ноги и вприпрыжку побежал к выходу. Сиобейн щелкнула пальцами Кулхэйну, но пес ответил виноватым поскуливанием, принюхиваясь к чему-то на полу под стеной.
— Ну же, иди за ним! — велела принцесса, и белый пес с неохотой подчинился.
А Сиобейн осталась в конюшне и погрузилась в мрачные раздумья. Принцессу по прежнему жгла обида на мужа, так грубо выставившего ее из кабинета, за его подозрения по поводу ее отношений с Йэном. Ну как он не понимает, что, если бы она любила Йэна по-прежнему, ничто не помешало бы ей быть вместе с ним! Это снова напомнило Сиобейн о том, как мало любви знал в своей жизни Гэлан от беспутной матери и холодного, надменного отца и как жестоко корит он себя за гибель единственного близкого ему человека — сводного брата.
Она сунула в рот соломинку. Как гостеприимной хозяйке ей давно следовало наведаться на кухню и проверить, все ли готово для ужина. Но она боялась, что по пути может столкнуться с Гэланом. Не дай Бог, выдержка изменит ей и она наговорит ему такое, о чем придется потом жалеть.
Черт бы его побрал!
Она давно простила ему то, что он молчал об их поединке с Тайгераном. Ведь она отлично знала вероломство своего первого мужа и не сомневалась, что ради победы над Дермоттом он не остановился бы даже перед убийством. А Гэлан выполнял приказ своего короля. И победил.
Неужели Йэн оказался таким же дурнем, как Тайгеран, и решился бросить вызов Гэлану? Только ради нее?
Она молила святого Патрика вразумить вспыльчивого ирландца. А впрочем, кто их разберет, этих мужчин? И как теперь прикажете ей поступить с мужем? Ведь она давным-давно отдала ему свое сердце… с самой первой их встречи в лесу.
Она встала, заперла Риону в деннике и пошла в поварню, по пути, с улыбкой взглянув на молодых конюхов, вповалку спавших у себя в закутке, — ни дать, ни взять щенята, утомившиеся после дневных забав.
У дверей Сиобейн пронзило чувство тревоги. Коннал давно должен был вернуться! Она выскочила во двор, едва освещенный в этот час редкими факелами. Все было спокойно, солдаты и слуги заканчивали свои дела, все готовились ужинать. Две девушки кокетничали с английскими воинами, лучники на стенах в последний раз осматривали окрестности замка. Было так тихо, что Сиобейн даже слышала шаги часовых на парапете.
Во внутренних воротах показался ее сын: он вприпрыжку направлялся к конюшне.
Внезапно раздался резкий скрежещущий звук, как будто тяжелые подковы прошлись по булыжникам двора, и Сиобейн оглянулась в поисках источника шума. От возвышения возле оружейной мастерской катилась тяжелогруженая повозка, набиравшая скорость на крутом спуске подобно стреле, запущенной в небо.
И на пути этой повозки оказался Коннал! Сиобейн с криком метнулась к сыну, и тот испуганно замер, уставившись на мать. Она махнула рукой, показывая ему на повозку. Часовые уже бежали туда в надежде перехватить повозку, но колесо попало в выбоину между булыжниками, повозка вильнула и снова понеслась прямо на Коннала. Сиобейн споткнулась и упала, отчаянно зовя Гэлана.
Откуда-то из мрака рванулась рослая фигура: мужчина подскочил к Конналу, схватил его в охапку, и оба кубарем отлетели в сторону. Повозка с грохотом врезалась в крыльцо часовни и разбилась — по двору покатились булыжники и бревна.
А потом как-то вдруг оказалось, что Коннал уже обнимает ее за шею. Не в силах подняться с земли, она, рыдая, ощупывала сына, проверяя, насколько он пострадал.
— Ох, мой милый, слава Богу!
— Да со мной ничего не случилось, мама, честное слово! — заверил он, покровительственно похлопав мать по плечу. — А куда он ушел?
Сиобейн всхлипнула и отстранила сына, чтобы полюбоваться им еще разок. Вокруг собралась толпа челяди. Принцесса встала, держа сына на руках, и приказала отыскать человека, так вовремя пришедшего на помощь.
— Ты успел разглядеть его лицо?
— Нет, он был в капюшоне, но от него пахло… — Коннал задумался и сказал: — От него пахло, как от вонючей травы у тебя в ванне!
Снова мята!
— Кто бы ты ни был! — крикнула она, обращаясь во тьму. — Я в долгу перед тобой!
Толпа расступилась, давая дорогу Гэлану. Он на миг замер, но при виде заплаканного лица Сиобейн молча обнял мать и сына и прижал их к себе.
— Идем отсюда!
Сиобейн поймала его взгляд и заявила:
— Нам надо поговорить. — Не дожидаясь ответа, она направилась в замок, крепко прижимая Коннала к груди.
Гэлану достаточно было одного взгляда, чтобы как по волшебству рядом оказалось несколько воинов.
— Разыскать!
Его негромкий приказ прозвучал резко и недвусмысленно, и люди кинулись на поиски незнакомца, Прошло не меньше часа, но обнаружить его так и не смогли. Наконец Гэлан поднялся в спальню. Сиобейн молча шагала взад-вперед перед камином. Колокольчики приглушенно звякали в волосах, вторя шелесту соломы, прилипшей к ее юбке. — Это было подстроено! — воскликнула она, не отрывая глаз от пламени в камине. — Коннал был со мной в конюшне, и я отправила его с поручением в поварню. Тот, кто толкнул повозку, подслушал нас и просто ждал, когда Коннал вернется.
— Да.
Она замерла на месте, вперив в него яростный взор.
— И что же ты собираешься предпринять?
Гэлану показалось, что от ее холодного, отчужденного голоса застыл даже воздух в их спальне.
— Все, что я могу сделать — кроме поисков этого чужака, — лишний раз проверить, насколько надежны все фургоны и повозки, а Коннала запереть в его спальне и приставить к нему часового.
— Ты мог бы опросить людей.
Ее покоробила мысль о том, что Коннала подвергнут незаслуженному заключению — особенно теперь, когда он только почувствовал вкус свободы!
— Уже опросил.
— Ну так сделай это еще раз!
— Сиобейн…
