– У вас все равно ничего не выйдет, – сердито буркнула я.
– Посмотрим. – И адвокат с ушлым видом убрал записную книжку в карман. – Знаете, я часто вижу людей, у которых вроде бы нет ни одного шанса, но почти любой человек всегда выбирается из ямы и, как правило, еще схватит пару жизненных звезд у судьбы.
– Вашими бы устами, – кивнула я. – Скажите, а кто вас нанял? Моя дочь? Ведь вы не бесплатный адвокат!
Адвокат, крякнув, встал и прошелся к окну и обратно, как-то странно приседая... И я вдруг поняла, что он не очень-то здоров... И еще я почувствовала, что ему зачем-то было надо, чтобы я поняла про нездоровье, и что он – старик.
– Я прочел ваше дело, оно должно развалиться в самое ближайшее время на первом судебном заседании, – помолчав, сказал Варшавер. – Только не спешите радоваться...
– А я радуюсь? – возмутилась я. – Я всего лишь хочу узнать, кто вас нанял!
– А вот мышиный писк тут неуместен, – проворчал адвокат. – Сейчас нам надо поговорить о том, как вы будете вести себя в суде. Вас вчера уже предупредили, что следствие закончено?
Я тяжело вздохнула.
– Не помню такого...
Адвокат помолчал, потирая руки.
– Значит, вам сегодня, скорее всего, предъявят обвинительное заключение и дадут пару дней на ознакомление с делом. Прошу вас не затягивать процесс и читать быстро. Потом ваше дело направят в суд и назначат дату предварительного судебного заседания. Как только я узнаю эту дату, то сразу же сообщу вам. Вам все понятно? Но имейте в виду, при самом удачном раскладе судебное заседание состоится не раньше чем через неделю.
– Так вы мне скажете, наконец, вас наняла моя дочка? Где она вас нашла, хотела бы я знать!
Варшавер по-стариковски пожевал губами и категорически произнес:
– Нет, меня наняла не ваша дочь Дарья.
«Кого-то он мне напоминает, – с внезапной тревогой подумала я. – И почему он не хочет говорить, кто его нанял? А впрочем, мне все равно... Хотя, может быть, кто-то из моих бывших клиентов узнал, что я попала в беду? Нет, бред какой-то. Кому я нужна?!»
– Вы уже знаете, что сестры Хвалынские похоронены? – Варшавер снова встал и, скрипя ботинками, прошелся по кабинету походкой пингвина на пенсии. – Между прочим, меня поразило, что виконтесса и в открытом гробу выглядела как утонченная леди...
– Видимо, ее хорошо забальзамировали, – пробормотала я.
– ...а вот две ее сестры были сильно обезображены, – закончил адвокат.
– Знаете, – не очень вежливо перебила я, – вчера мне показали их фотографии... В общем, если вам интересно, я не узнала их!
Варшавер улыбнулся:
– А вы сказали об этом несоответствии следователю, Светлана Михайловна?
– Естественно... Значит, вы присутствовали на похоронах, и что там было?
– Похороны Марианны и Эвридики Хвалынских прошли весьма скромно. Их сожгли в крематории, а виконтессу Тавиани похоронили в фамильном склепе на Новодевичьем кладбище. – Адвокат сел, достал из кармашка часы и начал их заводить, высунув язык, что выглядело весьма трогательно.
– Знаете, если сожгли тех двух разбухших от воды несчастных женщин, что я видела на снимке, то сомневаюсь, что это сестры, – упрямо повторила я. – Чертовщина какая-то, но это не они!
– А где же настоящие сестры, на ваш взгляд? – вздохнул Эмир Варшавер, громко барабаня пальцами по столу.
– Бог мой, ну откуда я могу знать?! И вы туда же! Бабки ушли ранним утром на кладбище и пропали, вот и все, что я знаю! – возмутилась я. – Кстати, а кто решил их сжечь?
– Не вникал, а хотите имбирной карамели? – Адвокат вытащил из портфеля и положил передо мной пакетик с леденцами. – Значит, вы точно не родственница Хвалынских? Слишком уж много совпадений в вашем внезапном появлении на Плющихе, разве не так? И перестаньте спрашивать, кто нанял меня защищать вас, договорились?
Я молча вытащила пару леденцов и засунула их в рот.
– Я тут ни при чем совершенно, – хрустя леденцами, сказала я, потому что Варшавер не спускал с меня глаз. – Да ради бога, я больше не спрошу вас ни о чем!
Но про себя подумала: «Странно, а почему он скрывает это? Не дочка наняла его, допустим. Так кто же тогда? Кому я еще нужна на этом свете? Да ладно, хрен с ним. С меня же не убудет, если он защитит меня в суде? Все равно узнаю потом».
Так, признаюсь, я снова понадеялась на русский авось...
Горгульи
Сон сморил кота на солнышке, и он отполз в тенек за каменные плиты, но они были так горячи, что кот отполз еще дальше, в кусты шиповника у навеса для газонокосилки. Псу села на выпуклый лоб пара изумрудных мух, по виду – муж и жена, и стали заниматься любовью в таком ленивом темпе, что собака даже не проснулась, только высунула язык, который от жары мгновенно высох...
Горгульи на крыше замка днем дремали, им было не до злых духов, которых они отгоняли от замка ночью, когда зло кружило над Шарпентьером плотной тучей, подобно грозовой...
Всего за месяц после смерти хозяйки замок осиротел, хотя в него продолжали водить туристические экскурсии и усиленно охраняли... Карикатурное привидение балерины Тавиани уже видели шесть человек, но оно походило на изысканную хозяйку не более, чем курица походит на павлина. В округе судачили – это какой-то злой дух летает в замке по ночам, а не фантом виконтессы Эмилии.
Больше всех усердствовал в измышлениях хозяин ближайшей к замку траттории «Суп из лягушек»... По его словам выходило, что фантом виконтессы облюбовал для ночлега зал «Супа», и когда утром он открывает заведение, чтобы убраться там, из печки для пиццы вылетает белая наглая ворона... Однажды у него чуть не замерзло сердце от страха, когда ворона заговорила по-итальянски и обозвала его «обалдуем» и «лошадиной задницей». Его поднимали на смех, но далеко не все, те, кто видел фантом виконтессы, помалкивали в тряпочку и предпочитали о привидениях не распространяться.
– Лиха беда начало, – ворчал хозяин траттории, складывая в сейф потрепанные евро.
Старческие веснушки на его руках становились с каждым днем все больше похожи на вороньи поклевыши.
Суд да дело
«Итак, вам предстоит испытать максимальное количество нездорового внимания к собственной персоне. Держите себя в руках и на все вопросы судьи и обвинителя отвечайте кратко. Лучше недоговаривать, чем сказать лишнее... Запомнили?» – Слова Варшавера врезались мне в подсознание, снились всю ночь, а утром меня отконвоировали в суд.
На крыше Пресненского районного суда шли ремонтные работы и стучали молотки кровельщиков. Слушание дела проходило в зале второго этажа.
– Держите себя в руках, – в который раз уныло пробубнил мой защитник, доставая из портфеля папку с бумагами.
