Князь Александр внезапно примчался со своей конной дружиной в Копорье, ворвался в город и жестоко расправился с засевшими там немцами.
По требованию Александра разрушенные деревянные стены города Копорья спешно стали возводиться снова. Копорцам помогали прибывавшие из Новгородской земли ратники.
Как в дни невского разгрома шведов, Александр действовал с дерзкой отвагой, не колеблясь, уверенно и быстро.
Он промчался по большаку, по тому пути, по которому должны были пройти немецкие отряды, и пересек озеро. Была пустынна и молчалива засыпанная снегом оледенелая равнина озера, только кое-где еще чернели ряды шалашей, поставленных рыбаками для лова рыбы через проруби.
* * *
Немцы тоже торопились, укрепляя и строя новые бурги[69]. Все работы для них исполняли пригнанные отовсюду пленные. Новые свирепые хозяева – рыцари подгоняли их ударами палок и плетей. На многих пленных немцы надевали цепи, так как летты при первой возможности убегали в лесные чащи.
Уверенные в предстоящей победе и захвате Новгорода, немцы для разрушения его крепких стен уже приволокли с собой огромные осадные машины, стенобитные тараны и камнеметы, швыряющие большие, тяжелые камни.
Видевшие немецких рыцарей-меченосцев рассказывали, что все они имели устрашающий вид: каждый рыцарь был закован в железную броню, конь его тоже был покрыт железными латами, на голове воина красовался железный шлем, наглухо закрывающий лицо, с узкими прорезями для глаз и рта.
Дружинники высказывали Александру опасения, что бой с такими противниками будет непосильный:
– Как же нам одолеть такое страшилище? Как нашим ратникам, в пеньковых нагрудниках, сермягах и овчинных зипунах, сразить такого рыделя? Его ни меч, ни копье не возьмет!
Александр в гневе отвечал:
– Немец больше всего за свою шкуру боится, потому он и напяливает на себя броню, а на голову железную кадку! Медведь пострашнее немца, а на него ты идешь не в броне, а всего с рогатиной и засапожным ножом да в своем полушубке, чтобы сподручнее было. Скоро мы собьем с немца спесь!
Совет лучших с тревогой выслушивал призыв Александра. Одни бояре говорили:
– Да верно ли все это? К чему ворошить людей? На что Ярославичу столько людей ратных? Удалью и милостью Господней побеждает дерзостный князь, и теперь снова он разобьет всех немецких рыделей.
Купцы вздыхали и рассуждали:
– Подходит уже время весеннее. Все наши работнички готовятся и к пахоте, и к лесосплаву. А бондари, кузнецы, горшечники, лесные звероловы и прочие труженики – все готовятся встретить иноземные корабли. Когда они приплывут, а купцы товары свои заморские покажут, то мы в обмен товары наши перед ними выложим.
На созванном вече эти рассуждения в гневе и скорби прервал всеми чтимый Степан Твердиславич. Недаром он много лет бессменно оставался посадником Новгорода. Горячо и не боясь своих резких слов, он стал упрекать уклончивых и хитроумных спорщиков:
– О чем вы спорите без стыда и совести? Ведь с огнем шутите! Опять тяжелая доля после татарской угрозы может выпасть Русской земле. Вы хотите сберечь ваше накопленное добро, вотчины ваши, думая, что они далеко запрятаны и враги до них не доберутся? А если к нам все же ворвется жадный немец с крестом на груди и мечом в руке, то ведь вас он не помилует, а вытрясет вас из ваших насиженных мест. Без жалости и милости начнет он всех теснить. А больше всего будет насиловать черный люд, требуя, чтобы наши смерды работали на них до кровавого пота, как это они уже сделали с леттами, ливами, чудью, емью, заставляя строить им крепкие замки – бурги. Беженцы из лесных леттских братьев это нам поведали и уже показали свои кровавые раны.
Но не всех ему удавалось убедить.
– Зачем пугаешь, Твердиславич! – раздавались голоса. – Никогда такого бесстыдства у нас не будет! Господь Бог и силы небесные до сих пор оберегали землю Новгородскую, выручили и от прихода татарской орды, и от разгрома свеями, и теперь сохранит Господь всех усердных молельщиков православных!
Посадник горячо продолжал призывать новгородских вечников:
– Ежели мы все встанем одной стеной, то такого позора и беды от злых недругов не будет. Но если мы не отзовемся немешкотно на призыв смелого князя нашего Ярославича, то горе горемычное навалится на нас и всех разметает, как буря.
Посадник Степан Твердиславич продолжал упорно настаивать на необходимости всеми возможными силами помочь Ярославичу. Он наконец убедил вече и Совет лучших выполнить требование князя Александра.
Гонцы понеслись вскачь по всей земле Новгородской, будоража народ и требуя, чтобы все, кто может держать в руках топор-колун, копье и рогатину, спешили на берега Чудского озера, где их встретит славный невский победитель, князь Александр Ярославич. Там он уже их ждет и готовит великий отпор нашествию хищных иноплеменников.
А князь Александр, сознавая грозную опасность, даром времени не тратил. Он послал вестника с письмом во Владимир к своему отцу князю Ярославу Всеволодовичу, прося немедленной поддержки ратными силами и воинского совета, как ему одолеть напирающую немецкую силу.
Князь Ярослав ответил сыну всего двумя словами:
«Дерзай. Одолеешь!»
В то же время Ярослав приказал своему младшему сыну, Андрею, поспешить на помощь брату и привести туда конную дружину переяславльцев.
Золотое дно
«Какая задумчивая, величавая тишина!» – скажет путник, прибывший зимою на берег Чудского озера. Но это тишина только кажущаяся. Под ледяной броней таится, кипит и движется своя особая жизнь. Богатейшее озеро – кормилец множества людей с его побережья; из-за богатств озера спорят и летты, и ливы, и чудь, и емь, и русские старожилы-поселенцы. Всех этих выносливых и смелых рыбаков кормит озеро, и огромные скрипучие обозы с мороженой рыбой и мешками серебристых крошечных снетков (величиной с мизинец) всю зиму тянутся во все стороны от Чудь-озера, разнося славу о его обильных рыбных богатствах.
Зимой рыбаки выходят на промысел, пробираясь по льду озера до его середины, в десяти-пятнадцати верстах от берега, и высекают длинный ряд прорубей. Вокруг них ставят шалаши, собранные и сшитые из лубья (древесной коры). В них до весны рыбаки укрываются от непогоды и отдыхают в долгие зимние ночи.
В шалашах живут бок о бок и дружно работают и русские рыбаки, и чудские полуверцы, одновременно почитающие и православного Бога, и своих деревянных идолов. Всех щедро подкармливает большая и малая рыбка с Чудь-озера.
А рыба здесь всякая: судак, лосось, налим, огромные лещи, плотва и окуни и даже миноги и угри, проскальзывающие в озеро через пороги стремительной Наровы. Глубокого Чудского озера никогда не покидает юркая ряпушка, в то время как всякая крупная рыба любит «забегать» через Теплый пролив в очень мелкое Псковское (Талабское) озеро только для метания икры, в определенное время года. Снеток, наоборот, ужился в Псковском озере, где дно илистое, густо покрытое жирными водорослями, и от их цветения летом вода этого озера всегда мутная. Северное же, Чудское, озеро очень глубокое: в середине его – до ста и более сажен, дно каменистое и песчаное, а вода чистая и прозрачная.
