Женщины во Франции изменились так же, как в Америке. Из-за войны на их плечи легло множество обязанностей, таких же непростых, как у мужчин. Они ухаживали за ранеными, занимались транспортировкой грузов, управляли заводами, работали на них, обрабатывали землю вместо мужчин, ушедших на войну. Как теперь усидеть дома? Женщины чувствуют себя куда свободнее и каждый день отвоевывают себе еще один клочок территории. Конкурсы на высокие должности по-прежнему не для них, в университеты их принимают неохотно, но тем не менее диплом у женщины уже не редкость, а служба и работа не бесчестье. Даже замужние начинают зарабатывать себе на жизнь. Женщины работают машинистками, школьными учительницами, продавщицами, почтовыми работниками, уже есть женщины-врачи, адвокаты, преподаватели институтов. Женщины хотят всего: финансовой независимости, равенства, свободы, они жаждут покончить с условностями и табу, повторяя вошедший в моду девиз: «Это плохо, потому что хорошо, а это хорошо, потому что плохо».
Они не сидят вечерами дома, курят, красятся, водят машину, афишируют свою сексуальность, носят мужскую одежду, укорачивают юбки, танцуют до утра в ночных клубах, обсуждают либидо и цитируют Зигмунда Фрейда, чье «Введение в психоанализ» было опубликовано в 1916 году в Вене и сильно повлияло на умы. Все устои пошли вверх дном: замуж выходят по любви, флиртуют и дружат с мужчинами, разведенные перестали быть изгоями общества, куртизанки удалились с авансцены.
Новый идеал красоты — юные взбалмошные американки (flappers[6]), жизнерадостные, сексуальные и кокетливые, пришедшие на смены девушкам Гибсона. Название родилось от привычки девушек не застегивать ботики, которые громко хлопали на ходу. Высокие, худенькие, с длинными руками и ногами, они вывели из моды округлости, столь высоко ценимые в прошлом веке.
Глубинным переменам соответствует и внешность. Модная женщина утратила формы и как будто стала выше ростом. За десять лет идеальный женский вес, по свидетельству журналов «Jardin des Modes» и нового французского «Vogue», уменьшился на десять килограммов. Начинается борьба с полнотой и целлюлитом. Стремясь сохранить худобу, кокетки готовы на любые муки. Диеты, пилюли, массажи, хирургия, кокаин. В моду входят наркотики, они разом убивают двух зайцев: лишают аппетита и позволяют танцевать до утра.
Молодые свободные девушки пользуются тушью, губной помадой, румянами. Арден, Рубинштейн, Герлен изобретают для выхода сумочки разных форм в стиле ар-деко, пудреницы и помаду в виде драгоценных украшений. Макияж становится эмблемой этих дерзких девиц, которые позволяют себе у всех на глазах подкрашивать губы и ресницы, они одержимы духом свободы и провокации. Духи — еще одно завоевание эмансипированных женщин. Шанель со своим «№ 5» одержала победу.
Коко Шанель уже почти свергла с престола Поля Пуаре, а вместе с ним экзотику. Она ввела в моду черный цвет, строгие линии, свободу движений, джерси. Шанель творит для деятельных женщин, которые хотят жить в ладу со своим телом. На улице Камбон клиентки с удовольствием покупают стройность и утонченность. Они делают короткую стрижку, как у Коко, которая в 1917 году бросила свои волосы на алтарь современности. С чего бы это? «Они мне надоели», — заявляет она.
Аккуратные маленькие головки производят фурор по обе стороны Атлантического океана. Фицджеральд, портретист девушек-хлопушек, пишет новеллу «Береника остригла волосы». Парикмахерские переполнены, каждая третья женщина похожа на мальчишку-подростка. Пуаре приводят в ярость тощие подростки. «Недокормленные телеграфистки!» — со злостью бросает он. Но модельер ошибся, андрогины надолго останутся в моде. Три года спустя Виктор Маргерит продаст миллион экземпляров своего романа «Женщина-мальчик». Этот образ станет не просто стилем, она станет понятием.
Елена Рубинштейн давно уже старалась внедрить культ тела, и теперь он распространился повсеместно. У себя в парижском институте Елена создает специальный курс гимнастики. В Нью-Йорке она приглашает балетного артиста Михаила Мордкина обучать клиенток «ритмике Рубинштейн».
Женщины увлеченно занимаются спортом, играют в теннис, гольф, катаются на велосипеде, плавают, проводят время на свежем воздухе и обнажаются, как Жозефина Бейкер в «Revue Negre». В кино, в театре, в журналах и на пляжах Довиля, Туке и Ниццы женщины показывают ноги, грудь, попки. Появляются первые нудистки. Шанель — снова Коко Шанель! — вводит в моду загар, сфотографировавшись с загорелым лицом на яхте герцога Веллингтона, а немного позднее в Довиле. Смуглая кожа становится символом красоты и здоровья. Элегантные женщины отправляются на «Голубом поезде» на Ривьеру.
Елена, всю жизнь боявшаяся яркого солнца, расширяет гамму кремов, защищающих от ультрафиолета. В салонах увеличивается число косметических процедур — гоммаж, пилинг, косметика ног и ступней. Все это для Елены не новость, эти процедуры давно уже в программах ее институтов красоты.
Прогресс имеет и свои теневые стороны: женщины и так всегда страдали комплексом неполноценности, а теперь они особенно переживают из-за своих фигур и лиц. «Ваша красота в ваших руках», — твердят женские журналы. Фотографии становятся все более профессиональными и занимают место рисунков. Со снимков смотрят женщины с безупречным телом и гладкой кожей. Эти фотографии отретушированы, и все дефекты на них убраны.
Елена Рубинштейн тоже несет свою долю ответственности за стремление к физическому совершенству, она сама является его образцом. «Мы должны помогать природе», — постоянно повторяет она. Женщины вполне способны сформировать красивый живот и бедра, укрепить мускулы рук и ног массажем, соблюдать здоровую диету, ухаживать за своей кожей. Раз общество требует от них красоты и привлекательности, женщинам опять придется тяжело трудиться, сейчас и всегда. Красота — это спортивное единоборство, нужно приложить силы, чтобы ее добиться.
Хотят ли женщины заниматься таким спортом? Безусловно, хотят. «Покажите мне хоть одну, которую не интересует красота, и, как мне это ни будет неприятно, я скажу, что она не права», — заявила Мадам журналистке Элисон Грей в своем интервью для «American Magazine». Культ вечной молодости закрепится надолго. Главная опасность для лица — изменение овала, по нему сразу видно, что женщина стареет. Мадам в своем интервью ратует за пластическую хирургию, являясь ее убежденной сторонницей. И пациенткой? На этот счет нет уверенности. Скорее всего, она не так уж отважна и к тому же у нее не так много времени, чтобы заниматься собой. Однако изменение лица ее всегда привлекало и завораживало.
Война сильно продвинула вперед пластическую хирургию. Латая нанесенные увечья, хирурги использовали для обожженных лиц кожу с бедер, заменяли лицевые кости костной тканью, взятой из других мест. Операции не всегда удавались, случались провалы, и все-таки прогресс был налицо. Американки, будучи более отважными, перестали бояться скальпеля, француженки по-прежнему сомневались. Им не нравилось все, что причиняло боль, они отдавали предпочтение более щадящим процедурам.
И в Нью-Йорке, и в Париже только и разговоров что о докторе Воронове, который изобрел омолаживающую вакцину на основе гормонов обезьян. Доктор Капп проводил с ней эксперименты во многих городах — от Вены до Берлина. Мадам рассказывает, будто бы она сама вместе с этими учеными изучала действие вакцины. «И лично могу засвидетельствовать ее положительное воздействие», — сообщила она Элисон Грей.
