Генерал-майор Михаил Ефимович Катуков обратился к своим танкистам:
— Товарищи! Получен приказ Верховного Главнокомандования — Западному, Резервному, Брянскому, Калининскому, Северо-Западному фронтам перейти в наступление. Решительно атаковать и разгромить противника. Нашей Гвардейской танковой бригаде приказано в составе войск Калининского фронта атаковать противника, окружить и выбить его из города Калинина.
— Ура!!!
— Разойтись! Всем готовить материальную часть к боям.
Танкисты вместе с техниками сразу же занялись обслуживанием боевых машин. Всех охватило радостное настроение. Наконец-то! Солдаты уже устали отступать, теперь — только вперед!
Гвардии старшина Стеценко, напевая что-то себе под нос и позвякивая гаечными ключами, уже с головой залез в моторно-трансмиссионное отделение. Нужно было подготовить «тридцатьчетверку» к ночному маршу на исходные позиции.
А командиров батальонов, рот и взводов, в том числе и гвардии капитана Горелова, вызвали на инструктаж в штаб гвардейской бригады. Здесь лично генерал-майор Михаил Ефимович Катуков проводил оперативное совещание. Вместе с ним были и офицеры боевого управления гвардейской танковой бригады: начальник штаба гвардии подполковник Павел Васильевич Кульвинский, комиссар бригады, гвардии полковой комиссар Михаил Федорович Бойко, начальник оперативного отдела бригады гвардии капитан Матвей Тимофеевич Никитин, помощник по технической части гвардии капитан Павел Григорьевич Дынер.
— Враг измотан, но все еще очень силен — прорывать его полосу обороны будет непросто, — говорил Михаил Ефимович. — Перед атакой наша артиллерия проведет массированную артподготовку. При выдвижении на исходные рубежи соблюдать строжайшие меры маскировки, в эфире — полное радиомолчание. У командиров взводов и рот рации на танках должны работать только на прием. Сигнал к наступлению — красная ракета. Матвей Тимофеевич, — обратился комбриг к начальнику оперативного отдела, — уточните ситуацию.
— Товарищи командиры, рубеж атаки и маршруты выдвижения на исходные позиции обозначены на карте. Отметьте себе в планшетах. Прикрывать танки будут лыжные батальоны. В промежутках боевых порядков будут действовать аэросанные штурмовые отряды. Части нашего Калининского фронта существенного пополнения не получили, будем действовать своими силами. Но зато нам выделены специальные штурмовые танки прорыва. Техника секретная, так что многого я вам рассказать не могу, товарищи.
Комбриг снова взял слово:
— На нашу бригаду, укомплектованную тяжелыми и средними танками, ляжет основная тяжесть наступления. Каково техническое состояние танков?
Поднялся помощник по технической части гвардии капитан Дынер:
— Наличная боевая техника отремонтирована и снабжена всем необходимым: горюче-смазочными материалами, запчастями, боеприпасами. Машины сейчас усиленно готовятся к ночному маршу.
— Необходимо еще увязать вопросы взаимодействия с соседями…
* * *
Колонна бронетехники выдвигалась в кромешной тьме, танки шли с погашенными огнями, лишь только тускло светились карманные фонарики командиров экипажей. Тишина стояла полнейшая, только глухо рычали танковые дизели и скрежетали стальные траки гусениц. Даже на передовой, обычно щедро расцвеченной осветительными ракетами и трассерами, было в эту ночь спокойно. Но это было спокойствие перед бурей.
Танки замаскировали на исходных позициях. Из тыла подвезли горячий чай в термосах, чтобы люди перед боем отогрелись. Чего «погорячее» — только после боя, для танковой атаки нужна ясная голова.
Раннее утро 5 декабря 1941 года. Рассвет наступал медленно, солнце с трудом пробивало себе дорогу сквозь хмурые облака. Серый лес, белые, с синевой сугробы, и такой же пушистый покров на ветвях деревьев.
Едва восток стал светлеть, его подсветили вспышки орудий. Это было первое организованное и массированное наступление. Плотность орудий и минометов была не слишком высока — всего сорок пять стволов на километр фронта прорыва. Огневые победы советской артиллерии были еще впереди.
И все же…
Гром орудий разорвал предутреннюю тишину подмосковного леса. Над головами танкистов, стоящих в башенных люках своих машин, со свистом пронеслись тяжелые фугасные и бетонобойные снаряды. А потом дрогнула земля под могучими ударами «Сталинских молотов»! Бесформенными кусками бетона и арматуры разлетались долговременные огневые точки. Стирались с лица земли стрелковые ячейки. Выворачивались наизнанку окопы и блиндажи.
А в довершение всего ударили «катюши»! Их песнь была страшна для врага. С воем и свистом реактивные снаряды срывались с направляющих и уносились в хмурое небо. Сияющие кометы озаряли адским пламенем свинцово-серые облака.
А потом… Сплошной огненный ковер мощных взрывов накрыл гитлеровские позиции! Новый огневой вал сметал все на своем пути. Корежил металл, сжигал и рвал податливые человеческие тела, кромсал все вокруг острыми иззубренными осколками и ударными волнами!.. А с неба рушились все новые и новые огнехвостые кометы, взрываясь фонтанами яростного пламени.
К грохоту снарядов и вою ракет «катюш» добавился еще и низкий, басовитый гул. Это шли под облаками «крылатые танки» — бронированные штурмовики Ил-2.
В пологом пикировании они тоже ударили «эрэсами», и новые огненные кометы вонзились в окопы и блиндажи гитлеровцев. На выходе из атаки «илы» сыпанули бомбы, накрыв на земле новые цели. А потом, выстроившись в круг, стали бить по гитлеровцам на земле из 20-миллиметровых авиапушек ШВАК и скорострельных пулеметов ШКАС. Огненная фреза вращалась над позициями гитлеровцев, уничтожая все живое.
Немецкие зенитки били вразнобой — часть из них была уже уничтожена, а уцелевшие не спешили подавать признаки какой бы то ни было активности…
Едва только стихла канонада, как над лесом взвилась красная ракета. И тут же взревели сотни танковых двигателей.
— Вперед! Вперед! Старшина, полный ход! — Гвардии капитан Горелов скользнул вниз, закрывая за собой тяжелый бронированный люк.
— Есть, командир! — Степан Никифорович со скрежетом воткнул передачу и стронул танк с места.
Танковая атака началась. Сотни боевых машин пошли по снежной целине, скрежеща гусеницами и ревя моторами. Вслед за ними поднялась и пехота. Всех охватил общий наступательный порыв. Повсюду слышалось громовое «ура».
Николай Горелов внимательно оглядывал местность в панораму танкового прицела. Впереди простиралась снежная равнина, за которой виднелись изрытые воронками бомб и снарядов немецкие позиции. Там дальше, за разрушенными и сожженными деревнями, была их цель — Калинин. Задача, поставленная перед командованием фронта, заключалась не только в том, чтобы занять Калинин, разгромить калининскую группировку немцев, но и выйти в тыл вражеским частям, действовавшим против Москвы.
— Внимание, всем танкам роты — беглый огонь с ходу! — передал по рации гвардии капитан Горелов.
