Краски, сменяя друг друга и перетекая одна в другую, устремлялись вверх, обвиваясь вокруг этого удивительного произведения искусства.
Нопилей почувствовал, как непреодолимая сила буквально затащила его в магазинчик.
Он вошел и огляделся. Лавка была забита самым разнообразным пестрым хламом и служила своеобразным продолжением витрины. В том, как были расположены товары, нельзя было проследить какой-либо определенный замысел. Старый телади с темно-красными глазами, на котором, в отличие от моды нынешнего поколения, по традиции не было ничего, кроме его собственной чешуи, зашаркал навстречу Нопилею и приветствовал его.
— Чем могу вам служить, коллега? — медленно спросил он.
Он ничем не давал понять, что знает Нопилея, и это было более чем приятно.
— Ну-у… — Нопилей немного замялся. Его взгляд обратился к витрине.
— Скульптура? — спросил старик. — Многие из нашего народа интересуются ею. Но никто не захотел купить.
Шаркая когтями по полу, он с трудом протиснулся к витрине и взял скульптуру в руки.
— Кто ее создал? — спросил Нопилей.
— Один безумный телади. Кто же, кроме безумца, мог создать нечто такое, что притягивает к себе наших соплеменников, но чего они никогда не купят, поскольку вещь эта бесполезная, ее краски отталкивают даже боронов, а все остальные находят ее просто уродливой?
Старик протянул скульптуру Нопилею. Взяв ее в руки, он испытал то же чувство, что и при взгляде на нее: белая, теплая резина, которая слегка меняет форму, словно живая. На подставке Нопилей обнаружил очень мелкую серебряную гравировку, выполненную древними теладийскими иероглифами и сообщавшую имя ее создателя: Ианусис Гонарей Ианусис VIII.
— Художник, — ответил Нопилей на вопрос старого торговца, хотя тот, судя по всему, и не ждал ответа.
Старый ящер раздул ноздри.
— Художники, безумцы… Какой-нибудь аргонец поймет это совсем иначе. Но для нас, телади, главную роль играет профит, а искусство… — Он замолк и взял скульптуру из рук Нопилея. — Искусство лишь тогда приносит прибыль, когда его кто-нибудь покупает. — Он собрался поставить странную фигурку назад на витрину. — Но как магнит для глаз покупателей, — он сказал это с ноткой иронии в голосе, — это произведение искусства поистине не имеет цены, а по сей причине и не продается.
— Даже…
— Даже питомцу Цео, нет, — прервал его старый ящер-торговец с хитрым блеском в красных глазах. — Но вы осмотритесь тут получше. Возможно, вы захотите купить что-нибудь другое, о высокочтимый Иземада Сибазомус Нопилей Четвертый!
Нопилей отказался:
— Нет, спасибо, у меня, к счастью, действительно нет особых желаний.
Он запомнил имя художника. Может быть, потом удастся его найти? Может быть, он еще жив, или живы, по крайней мере, его наследники. Поскольку у телади существовало прямое генетическое наследование, нередко бывали случаи, когда таланты, например художественные способности, интеллигентность или торговая смекалка, повторялись в равной степени в одной семье в нескольких поколениях.
Нопилей принял решение: он не успокоится, пока не разыщет последнего телади, обладающего талантом, не связанным с добыванием кредитов, — художника, музыканта, вольнодумца любого толка. Да-да, ему уже виделась первая теладийская организация «Нет профиту!». А начнет он свои поиски с автора этой скульптуры, Ианусиса Гонарея Ианусиса VIII!
Нопилей вежливо поблагодарил старика и попрощался. Погруженный в свои размышления, он быстро покинул магазин, не глядя по сторонам, и вдруг на всем ходу столкнулся с кем-то. Это столкновение было настолько неожиданным и сильным, что он упал. Не ударившись, но сильно испугавшись, он взглянул вверх.
И увидел прямо перед собой направленное на него энергетическое оружие.
— Жалкая тварь! Я раздавлю тебя своими ногами!
Это был Хо т'Ннт.
Хотя приземистый крепкий сплит и устоял на ногах при этом столкновении, но был крайне раздражен и даже успел выхватить оружие. Как посмела эта примитивная форма жизни попасться ему на пути, да еще, мало того, прикоснуться к нему! Его задание было чрезвычайно важным, а промедлений случилось уже достаточно. Патриарх не простит ему провала задания. Эта светло-зеленая ничтожная тварь не сможет помешать ему еще раз. Он прямо сейчас позаботится об этом. Хо т'Ннт снял оружие с предохранителя.
Но он не успел открыть огонь. Высокая тощая фигура с желтой загрубевшей кожей, странным черепом и тремя выпуклыми глазами неожиданно возникла позади Хо т'Ннт, костлявой суставчатой рукой выбила оружие из его рук и довольно грубо отпихнула сплита.
— Это бездушное существо недостаточно свято, чтобы его убивать! — пророкотал паранид.
— Ты осмелился! — воскликнул взбешенный Хо т'Ннт, на этот раз уже действительно вышедший из себя.
Не думая о своем энергетическом оружии, лежавшем на расстоянии вытянутой руки, он принял боевую стойку и ринулся на паранида, который был минимум на две головы выше, чем он.
Это была бы неравная борьба, потому что параниды считались невероятно быстрыми, смертельно опасными противниками в ближнем бою, и только сплит мог отважиться с голыми руками, не думая о последствиях, напасть на такого врага. Но этот паранид вовсе не был нацелен на бой, к тому же оборонительные способности этих созданий также принадлежали к их сильной стороне. Он обхватил свирепствующего сплита своими длинными руками с подвижными костлявыми суставами и зафиксировал руки Хо на его спине.
— Успокойся, сплит. Лишать телади жизни на этой станции означает обречь на провал всю нашу священную миссию.
Хо т'Ннт яростно сопротивлялся, но в борьбе с крепким паранидом у него не было ни малейшего шанса на победу.
Нопилей, у которого от страха побелела чешуйка на лбу, медленно вышел из состояния ступора и понял, что у него появился шанс остаться в живых и удрать, пока эти два существа будут выяснять отношения. До прозрачной переборки, разделявшей стеклянный туннель и его яхту, было всего несколько длин.
Он подхватил маленький серый предмет, который именно в этот момент выпал из кармана паранида прямо ему в лапу, и пополз настолько быстро, насколько это было возможно, прямо на коленях, к вратам. Механизм сразу же распознал его и автоматически открылся. Нопилей буквально вкатился в коридор, и врата за ним закрылись.
Он выпрямился, ощущая, как еще дрожат его колени, и со всех ног помчался, не оглядываясь, по коридору, пока не добежал до шлюза «Счастья Наяны» и не исчез в темно-красном свете кабины лифта.
