Он подобрал с пола трость.
— Прошу вас, не добавляйте меня к списку ваших обязанностей, у вас и так хватает. А у меня их совсем мало. Думаю, что смогу сам о себе позаботиться. — Хромая, он подошел к письменному столу и собрал пригоршню шпилек. — Позвольте мне сделать хоть что-нибудь полезное. Слуги будут меньше шептаться между собой, если вы не выскочите из этой комнаты с растрепанными волосами, как будто вас изнасиловали.
Сознавая, что должен уехать, пока ограниченный запас силы воли не иссяк окончательно, Алистер торопливо соорудил прическу из волос мисс Олдридж. Потом, не обращая внимания на ее протесты, поспешил в свою комнату и приказал Кру уложить вещи.
Кру не возражал. Он лишь кашлянул, придал физиономии скорбное выражение. Словно хотел сказать: «Вы совершаете роковую ошибку».
Алистер не обратил на это внимания.
Минуту спустя в комнату вошел капитан Хьюз и с ходу заявил, что мистер Карсингтон может жить у него в доме.
Алистер поблагодарил, но вежливо отклонил предложение.
— Подумайте хорошенько, — попросил капитан. — Если вы вернетесь к Уилкерсону, мисс Олдридж изведется от беспокойства.
— Для беспокойства нет причин, — возразил Алистер. — Я всего лишь нуждаюсь в отдыхе, а отдыхать можно с таким же успехом в гостинице. — Он сомневался, что сможет отдыхать, находясь вдали от Мирабель Олдридж. Если бы не канал, он немедленно сбежал бы прямиком в Лондон.
— Она тревожится за Кру, — продолжал Хьюз. — Говорит, что он просиживает с вами ночи напролет, а потом целыми днями прислуживает вам. В гостинице некому будет ему помочь. Там не хватает слуг, и они вечно заняты. К тому же ему придется тщательно присматривать за кухаркой Уилкерсона, которая не умеет правильно готовить легкие блюда, прописанные доктором Вудфри. Короче говоря, мисс Олдридж просит вас подумать хотя бы о вашем слуге, если не желаете думать о самом себе.
Алистер взглянул на Кру. Тот, будто не слышал, продолжал укладывать вещи.
— Мисс Олдридж чувствует себя виноватой из-за того, что расстроила вас, — произнес капитан.
— Она меня не расстроила, — возразил Алистер. — Я сам во всем виноват.
Хьюз вытаращил глаза.
— Просто не верится, что все эти драматические события связаны не с чем иным, как с каналом! Я ушам своим не поверил, когда мисс Олдридж заявила, что уедет в Кромфорд с миссис Энтуисл, чтобы вы могли остаться здесь.
— Что за вздор, — возмутился Алистер. — Я вовсе не хочу выгонять леди из ее собственного дома.
— Очень надеюсь, что это так. Она извелась бы, не зная, не случилось ли чего в ее отсутствие.
— Не следовало бы возлагать на мисс Олдридж столько забот, — заявил Алистер. — Мне нравится мистер Олдридж, но он не прав, переложив все на ее плечи. Если уж он решил целиком посвятить себя ботанике, следовало бы нанять надежного управляющего, который занимался бы делами, связанными с поместьем. Вы видели письменный стол мисс Олдридж? Он завален письмами на этом жутком юридическом жаргоне, в котором, судя по выражению ее лица, когда я вошел, она разбиралась с огромным трудом, будто в китайской грамоте.
Алистеру хотелось забыть о том, что он увидел, пока стоял незамеченным в дверях кабинета, наблюдая за ней. Она запустила руку в волосы, посыпая шпильками корреспонденцию, а в другой держала перо, чернила с него капали ей на рукав.
Но больше всего обеспокоило его ее лицо. Оно выражало усталость и безысходность. Ему захотелось схватить ее в охапку и увезти отсюда — разумеется, на рыцарском белом коне.
— Она умна и способна, — произнес он, — но ей одной не под силу такая нагрузка. Даже мой отец, который внимательно прочитывает счет каждого торговца и может сказать с точностью до фартинга, на какую сумму я перерасходовал свою ежеквартальную дотацию, даже он значительную часть дел, связанных с управлением собственностью, поручает управляющим. К тому же у него имеется секретарь. А мисс Олдридж всю эту работу выполняет сама. И при этом пострадали только ее гардероб и прическа. Жизнеспособность этой женщины поистине достойна восхищения.
— Вы и половины всего не знаете! — воскликнул капитан Хьюз. — Да это и не обязательно. Но могу с уверенностью сказать, что вы не улучшите ситуацию, если сбежите к Уилкерсону.
Глава 11
Возможно, Алистер не прислушался бы к доводам капитана и настоял на своем, но в нем заговорила совесть.
Когда капитан сказал «вы и половины всего не знаете», решимость Алистера заколебалась.
Алистер хотел представить дело так, будто он руководствуется исключительно практическими соображениями. Чем больше, мол, он узнает о мисс Олдридж, тем больше у него будет шансов либо заручиться ее поддержкой в деле строительства канала, либо ослабить ее влияние на остальных.
Но это была чудовищная ложь. А правда заключалась в том, что ему вообще хотелось узнать о ней побольше, потому что он был по уши влюблен.
И поддавшись на уговоры капитана, переехал в дом по соседству.
Брамблхерст не был построен с таким размахом, как Олдридж-Холл, однако не являлся деревенским коттеджем, хотя принадлежал капитану, уволенному в запас с половинным окладом. Не походил он также и на холостяцкое жилье. Каждый дюйм здесь был надраен, выскоблен и отполирован. Капитан Хьюз считал, что дисциплина нужна не только на море, но и на суше.
Предписаний доктора Вудфри он придерживался с такой точностью, словно они исходили непосредственно от Адмиралтейства.
Он неукоснительно соблюдал правила «никаких посетителей» и «никакого умственного напряжения» и заботился о том, чтобы Алистер в должном объеме делал физические упражнения. Вместе с гостем он соблюдал предписанную строгую диету, как разделял в свое время лишения, которому подвергались его офицеры во время продолжительных периодов пребывания в море на пути из одного порта в другой. Он был внимательным и заботливым хозяином, который не нарушал без надобности уединения гостя, но и не оставлял его надолго без внимания.
Тем не менее у Алистера участились ночные кошмары, обнаруживая то, что раньше оставалось спрятанным в потаенном уголке его сознания. И теперь он не знал, что хуже: зияющие провалы в памяти или болезненно яркие впечатления, в которых он с трудом себя узнавал.
Он также не знал, насколько достоверны эти воспоминания. Не искажены ли?
Все это его тревожило, однако виду он не подавал.
Каждое утро за завтраком, когда капитан спрашивал, хорошо ли он спал, Алистер отвечал, что спал как убитый.
Но однажды капитан покачал головой и сказал:
— Удивляюсь, как может здоровый сон дать столь плачевные результаты. Глаза у вас ввалились, будто кто-то их подбил. Надеюсь, вы не лежите по ночам без сна, размышляя об этом вашем канале?
— Конечно, нет, — ответил Алистер. — От этого нет никакого толку.
