— Простила, — усмехнулась она. — Это было такромантично. Первая ночь на траве…
— Я обезумел.
— А с тобой такое часто случается?
— Раза два в жизни…
— Жаль…
— Лилька!
— Правда, жаль… Это было поистине прекрасно!
— И ты не обиделась?
— Я люблю тебя! Давно люблю, а сейчас еще больше, хотяв какой-то момент мне показалось, что ты можешь меня убить.
— Ну все, хватит валяться на траве. Поехали.
— Куда?
— Ко мне. Не к твоей же подруге ехать.
— Я даже не знаю, где ты живешь?
— У меня квартира на Малой Никитской. — Если б тызнала, какой я голодный…
— А давай заедем куда-нибудь позавтракаем. Есть жекруглосуточные заведения.
— Нет, нельзя, Лилька. У тебя такой вид…
— Неприличный, да?
— Помнишь, была реклама какого-то средства отимпотенции. Мужик там идет такой счастливый и весь в соломе.
— Я вся в соломе?
— Я даже не знаю, как ты дойдешь от машины до моейквартиры. Ты же вся драная.
— Ох, правда.
Блузка была порвана в клочья, молния на джинсах вырвана смясом.
— Ринат!
— Ничего, что-нибудь придумаем и после завтрака поедемтебя одевать. Я люблю тебя, Лилька! И как честный человек я просто обязан натебе жениться, официально.
— Ринат, мы же договорились…
— А если ты забеременела?
Она хотела сказать, что у нее спираль, но сочла за благопромолчать.
На Малой Никитской, он достал из кармана ключи от квартиры исказал:
— Посиди три минутки, я сейчас что-нибудь принесу.Накинуть.
— Хорошо, — сонным голосом сказала она.
Едва он отошел, она заснула. Он вернулся с пледом, накинулна нее. Она спала. Я люблю ее. Он взял ее на руки, она открыла глаза.
— Ринат, я сама.
— Да ладно, штаны еще потеряешь.
Вечером Ринат отвез ее к Миле на своей машине.
— Да, подруга, у тебя на морде все написано, —заметила Мила, впустив Лилю в квартиру. — Ты так ему и не призналась?
— Нет. Не получилось.
— Он, конечно, здорово эффектный. Но, боюсь, тебепридется уйти с работы. Не простят тебе его…
— Я и уйду после ярмарки. Все уже решено. Он принял моиусловия.
— Слушай, а что это за дикая тачка была?
— Это была моя тачка.
— Подарил тачку? Круто! Какую?
— Опель-корсо.
— Мог бы что и пошикарнее. А идея с аэрографиейдовольно безвкусная, должна заметить.
— Неважно, Милка. Я так счастлива…
— Да, это неважно, ты права… Но сказать, кто ты, ужепора. Глупо.
— Да. Он просил познакомить его с моей матерью.
— Допрыгалась, идиотка!
— Я сказала, что у мамы роман с чилийцем и она в Чили.
— Почему в Чили?
— Не знаю, — пожала плечами Лиля. — Далеко.
— Действительно, далеко, — засмеялась Мила. —А что это на тебе за шмотки?
Лиля рассказала ей о происшествии на даче и о том, что заним последовало.
— Ни фига себе темперамент! Это хорошо, что он егонаправил в нужное русло, а в другой раз может и пришить…
— Глупости! Он меня любит! И я его… После ярмарки мыпоедем в Италию. Милка, я так счастлива! Понимаешь, все оказалось не зря… Идаже десять лет тоски с Денисом. Знаешь, если бы я с ним не боролась все время,я бы сдохла. А тут…
— Боролась она с Денисом! Это ж разве была борьба? Нупоступила ты в институт, ну пошла работать… Это так… семечки. Вот сейчас тебеборьба предстоит, будь здоровчик!
— А с кем?
— С Чингисханом твоим.
— Я не хочу с ним бороться. Я хочу ему подчиниться.
— Не вздумай! Свои права всегда надо отстаивать! А тоон настрогает тебе ребятни, ты будешь вечно беременная, кормящая, словом,клуша. А ему это надоест. Романтика опять же поманит. И будешь ты как НаташаРостова в конце романа.
— Пусть, но сейчас я счастлива, как никогда в жизни.
— Он классно трахается?
— Нет слов!
— Ну вот, а ты все хвасталась, что не членозависимая.Это все пока своего мужика не встретишь.
— Да, Милка, теперь я бы так о себе не сказала… —задумчиво произнесла Лиля и подруги расхохотались.
Первое, что Лиля узнала в понедельник на работе — Владауволилась.
— Да? А почему?
— Молчит, как партизан. Кажется, нашла другую работу.
— А я ведь что-то ей должна… — наморщила лоб Лиля.
— Деньги? Тогда она сама напомнит, — успокоила ееТаня.
— Нет, не деньги, я ей что-то обещала… Но что… Теперьбуду мучиться, пока не вспомню!
— Да познакомить ее с Леонтовичем ты обещала! —засмеялась Марина.
— Ох, правда… Но ничего не вышло.
— Перебьется. Девчонки, кому-то еще Леонтовичнужен? — со смехом спросила Марина.
— Да нет, для меня он старый.
— А мне он вообще не нравится.
— Ладно, успокойтесь, никто вам его ненавязывает! — засмеялась Лиля. И тут же подумала: Милка! Надо Милкупознакомить с Леонтовичем. Она от него тащится. Но придется привлечь к этомуделу маму. В своем счастье Лиле хотелось осчастливить и лучшую подругу. Но маменадо будет позвонить прямо сейчас. Кажется, она в Минске.
— Алло! Лилёнок, ты как?
Лиля ушла в дальний конец коридора, где было нестерпимодушно и оттого безлюдно.
— Мамочка, у меня все так хорошо… Я так счастлива!
— Ты призналась?
— Нет еще… Мама, он подарил мне машину!
— Стиральную?
— Нет, мамочка, опель! Весь расписанный лилиями!
Полина Сергеевна помолчала.
— Идея вполне в его духе. Верх безвкусицы! Могу себепредставить, как у него обставлен дом…
— Дом не знаю, а в квартира у него красивая.
— Ты уже была у него в квартире?
— Мамочка!
— Лилёнок, будь все-таки с ним осторожна. Что-то мнеэто все не очень нравится. Знаешь, что, завтра в Москву едет Леонтович… Япередам с ним что-нибудь для тебя. Он очень воспитанный, европеец, хорошиймалый и нуждается в утешении. Прошу тебя, прими его, предложи чаю, может,покорми его, словом обогрей. Рината твоего не убудет, а человеку приятноесделаешь. Мало ли… Только не фырчи. Сделай это ради своей мамочки.
