Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
– Так это ты, можно сказать, примирила товарищей Цанаву и Жукова? – не удержался от реплики Судоплатов.
– В какой-то степени я. А потом еще в качестве третьей стороны добавился товарищ Пономаренко.
– Теперь понятно, почему товарищ Жуков так не хотел тебя отпускать. Правда, когда отпустил, то сказал, что теперь ты станешь моей головной болью. Интересно, с чего бы это?
Я гордо проигнорировала этот вопрос и, вместо ответа, заявила:
– К сожалению, эта работа по организации взаимодействия мне дорого обошлась.
– Чем именно?
– Когда уже после начала войны я хотела присоединиться к мужу, чтобы воевать вместе с ним в тылу у немцев, товарищ Жуков, с одной стороны, сказал, что отпускает, а с другой стороны, объяснил, что мне нельзя в тыл к немцам, потому что слишком много знаю.
При этих словах Судоплатов улыбнулся, но ничего не сказал.
– А дальше вы уже все знаете.
– Положим, далеко не все, но пока достаточно. Теперь послушай меня. Возможно, что тебе, как порученцу товарища Берии, известно, что незадолго до начала войны у товарища Сталина прошло большое совещание, на котором твой, теперь уже бывший, начальник, товарищ Жуков, честно признал, что первый удар немцев Красная армия не выдержит и будет отступать.
Ха, не только известно. Я сама присутствовала на этом совещании, которое и организовано-то было после одного моего письма. Только Судоплатову об этом знать совсем не обязательно. А вот то, что я в курсе, можно обозначить, и я кивнула. Судоплатов мой кивок воспринял и продолжил:
– Уже тогда было принято решение об организации диверсионных групп на территориях, временно оккупированных немцами. Но, честно говоря, никто не ожидал, что первый удар будет такой силы и что отступать придется так быстро. На Западе мы вот-вот сдадим Смоленск и сейчас готовим линию обороны на Можайском направлении. На юго-западе фронт еще кое-как держим, а на северо-западе полный провал. Мы уже потеряли более полумиллиона бойцов убитыми и без вести пропавшими, то есть, скорее всего, попавшими в плен. Положение стало очень тяжелым. Теперь уже очевидно, что число диверсионных групп явно недостаточно, а действия большинства этих групп далеки от желаемых. Такие успешные группы, как отряд майора Ипполитова, в котором воюет и твой супруг, можно пересчитать по пальцам одной руки. А нам надо охватить всю Белоруссию и большую часть Украины. Сейчас мы с товарищем Рыбкиной создаем Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения НКВД – сокращенно ОМСБОН. Нам предстоит в кратчайшие сроки обучить большое число бойцов действиям на оккупированных территориях. Когда я говорю «большое число», это значит, что счет пойдет не на сотни, а на тысячи человек. Причем обучить бойцов надо так, чтобы они потом во вражеском тылу могли выполнять самые сложные задания, как в составе небольших диверсионных групп, так и в организуемых на их базе партизанских отрядах. Мы с Зоей уже разработали программу обучения. И вот тебе первое задание.
Изучи эту программу, отметь все, на твой взгляд, неточности или недоработки и добавь то, что считаешь нужным. А потом подумай, что лично ты могла бы преподавать таким бойцам. Я понимаю, что опыт у тебя очень небольшой, но у многих преподавателей он еще меньше, так как боевые действия в Испании – это ничто по сравнению с тем, что придется делать сейчас. А на Халхин-Голе и с белофиннами мы воевали практически без серьезных диверсионных действий. Кроме того, в написанных тобой бумагах очень четко прослеживается нестандартный подход к решению задач, что очень важно. Как это у тебя получается – об этом мы еще поговорим, а пока иди и работай.
Как раз при этих словах в кабинет снова вошла Рыбкина с папкой в руках, и мы с ней вышли от Судоплатова.
– Ну что, Анюта? Озадачил тебя Павел Анатольевич? Ничего. Честно скажу, что я сама, получив подобное задание, оторопела, потому что, несмотря на большой стаж работы в НКВД, с этими вещами вообще дела не имела. У меня совсем другое направление, впрочем, тебе такие подробности, пожалуй, не интересны.
На самом деле, конечно, интересны, только ясно как день, что ничего Зоя не расскажет об этом другом направлении. Ну и правильно. Меньше буду знать – крепче буду спать.
Мы поднялись на один этаж и зашли в очередную комнату без номера. Интересно, как они их запоминают? Зоя, словно угадав мои мысли, улыбнулась и сказала:
– Считай, что это проверка памяти. Насколько хорошо ты можешь запоминать новые места. На, держи ключ. Второй ключ на связке от сейфа. Ключи перед уходом будешь сдавать либо мне, либо товарищу Судоплатову.
Я открыла выданным мне ключом дверь, и мы вошли. Зоя положила на стол бумаги, которые до этого все время держала в руках.
– Вот тебе исходные материалы. Если что – звони. Мой номер 2-11. Номер товарища Судоплатова 2-01. Этот телефон в город выхода не имеет. Все, работай.
Зоя вышла, а я, очередной раз оказавшись в большой тоске, уставилась на лежащие передо мной бумаги. Опять писанина, опять разработка или корректировка учебных программ. В конце концов, я ведь не доцент и даже не ассистент на какой-нибудь кафедре в учебном институте. За что же мне такое наказание? Вот как влипла в свое время с обучением бойцов, так и пошло-поехало! О том, чтобы отказаться, и речи нет. На фронтах даже по официальным сводкам дело плохо, а в реале думаю, что еще хуже. Интересно только, совпадает ли график нашего отступления с аналогичным графиком в моей реальной истории. Кажется, уже пошли небольшие временные сдвиги в нашу пользу. Но это так, лирика. А пока, поскольку нет возможности избежать неприятной работы, следует расслабиться и постараться получить удовольствие.
Где тут удовольствие? Ага, знаю. Надо выбрать такие курсы, которые мне самой полезно прослушать (потренироваться), и добиться того, чтобы меня внесли в соответствующие списки слушателей. Я для начала решила прочитать общие тезисы относительно всей совокупности курсов, чтобы понять, откуда должны ноги расти, и тут же встала в тупик. Как интересно! Перечислены различные предметы, начиная, скажем, с минирования и кончая рукопашным боем, но нет ни слова о том, что лежит в основе всего комплекса обучения. То есть нет обоснования. Понятно, что диверсант должен уметь бегать, прыгать, лазать по деревьям, стрелять из любого вида оружия и т. д. и т. п. Но где общие цели и задачи? Это отдельный большой секрет или общий документ просто не составлен? Во всяком случае, очень странно. Враг захватил огромные территории с плохими дорогами. Упорное сопротивление наших войск заставляет противника все время маневрировать, что у немцев пока получается очень даже хорошо. Очевидно, что главная задача диверсантов – именно этому и мешать. Вот от этой цели и следует плясать. Я отлично запомнила те короткие уроки, которые мне преподал Аристарх Ксенофонтович. Любая задержка в перемещении воинских частей ведет к срыву запланированных действий, а на разработку новых планов нужно дополнительное время.
Приведя мысли в порядок, я начала с того, что аккуратно записала все обоснования действий диверсионных отрядов, откуда и вывела перечень необходимых для изучения предметов. Сам список предметов вначале я посчитала за достаточно исчерпывающий, но потом спохватилась. Тут совсем не предусмотрено изучение немецких боевых уставов. Но ведь необходимо знать основные правила, которыми руководствуются немцы на марше, на отдыхе и т. п. Еще из «Войны и мира» я помнила, что у немцев «орднунг»[19]прежде всего: «Ди эрсте колонне марширт, ди цвайе колонне марширт»[20]– и так далее. Значит, этот порядок и нужно нарушать. Вот для этого и необходимо знать, какие именно порядки сейчас действуют в немецкой армии. Скорости движения колонн, интервалы движения, что немцам положено делать при неожиданном нападении противника и много чего еще. Тщательно все обдумав, я начала строчить, где-то в подсознании отметив, что теперь пишу уже достаточно грамотно и без клякс. Через некоторое время опять почувствовала, что тело начинает затекать. Прервалась, встала, чтобы немного размяться, и кинула взгляд на часы. Ого! Оказывается, я просидела за столом почти два часа. С одной стороны, это хорошо, так как свидетельствует о том, что выздоравливаю, повышается работоспособность. А с другой стороны, если я буду подолгу сидеть, то процесс выздоровления может затянуться. Решено. Буду четко фиксировать по часам время работы и прерываться каждый час, независимо от того, затекло тело или нет. Тут на столе зазвонил внутренний телефон.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
