«Быстрее! Надо бежать быстрее!»
Я ускорила темп. Мои ноги мчались, словно ветер. Я выбежала на какую-то поляну, и мое сердце упало: здесь не было ничего, где можно было спрятаться. В лесу меня скрывали деревья, а здесь я была как открытая мишень.
– Вижу ее! – крикнул кто-то сзади. – Сьюзан Кэрролайн, остановитесь, иначе мы будем вынуждены открыть огонь.
Я побежала еще быстрее. В легких уже не было воздуха. Я устала бесконечно куда-то мчаться.
– Внимание! Открываем огонь! – все тот же голос.
Последовали выстрелы. Земля сзади и сбоку от меня начала танцевать под градом пуль. Вдруг поляна кончилась, и я резко остановилась прямо перед обрывом. Глянула вниз – вода. Луна в ее отражении жутко улыбается. Выбора нет, и я с разбегу прыгаю вниз. Мои ноги касаются воды, и я чувствую, как холод начинает обнимать меня. Одно мгновение, и я вся мокрая, начинаю тонуть. Затем кое-как беру себя в руки и плыву.
Вдруг вода освещается лучами фонарей, и я слышу голоса полиции. Они велят мне сдаться, однако я продолжаю плыть. Тогда они открывают огонь, и одна пуля входит мне в ногу. Она отзывается ужасной болью. Я хотела было начать кричать, как поток воды, проникший мне в глотку, затыкает меня. Боль бьет по мозгам и заволакивает сознание.
Придя в себя, я понимаю, что нахожусь на берегу. Поднимаюсь на ноги (раны уже нет), оглядываюсь. Спустя некоторое время осознаю, что я недалеко от домика, в котором нашли тело Джули.
– Мама! – слышу я ее голос, и мое сердце подпрыгивает.
Я поворачиваю голову и вижу ее. Она стоит справа от меня и улыбается мне лучезарной улыбкой.
– Джули! – восклицаю я радостно, бегу к ней, однако она убегает от меня прочь.
Тогда я спрашиваю:
– В чем дело, родная?
Она плачет и сквозь рыдания говорит:
– Ты меня убила! Убила!! Убила!!!
– Нет! Не говори так! Я не могла…
– Ты не любишь меня!
Сзади нее появляется Джо и опускает свои грязные руки ей на плечи. Справа стоит моя мать. Почему-то я не рада ее видеть. Она отдает деньги Джо, и тот бьет мою Джули по голове. Я хочу к ним подбежать, но понимаю, что это невозможно. Это сон, и в нем свои законы.
– Ублюдки! – кричу я. – Оставьте ее! Мерзавцы!
Джо кладет Джули на землю, садится сверху, расстегивает ширинку.
– Нет! Нет!! Нет!!! – я закрываю лицо руками, чтобы не видеть этот ужас. – Оставь ее, пожалуйста! Я заплачу больше!
Но он насилует ее. Затем избивает. Джули перестает дышать, а Джо, весь в крови, поднимается на ноги. Подходит ко мне.
– Видите, мисс Кэрролайн, – говорит он. – Вы убийца. Убили свою собственную дочь.
Я хочу возразить, однако голос матери меня перебивает. Он идет откуда-то сверху, словно с небес, и эхом отзывается у меня в мозгу.
– Сью, – говорит она. – Милая моя! Мне очень жаль, что так получилось, но твоя дочь все равно была сама никчемность, а мне нужны были деньги. Отец совсем приболел, а пенсия у меня маленькая. Поэтому я и продала ее. Подумаешь, одной шлюшкой больше!
– Убийца! – шепчет Джо.
Моя мать начинает смеяться и кричать:
– Милая! Родная! Проснись! Милая! Родная! Проснись! Милая! Родная! Проснись!..
Окончательная стадия
Я открываю глаза и вижу свою мать. Какая-то часть моего сознания пребывает еще во сне, поэтому я не сразу понимаю, что происходит. Она стоит надо мной, смотрит мне в глаза, добродушно улыбается.
– Солнце, – говорит она. – Проснулась? Рада тебя видеть.
Я резко встаю. Оглядываюсь; и тут начинаю понимать, что, видимо, не заметила, как уснула.
– Да, мама. И я тебя рада видеть, – осипшим голосом говорю я.
– Как ты здесь оказалась?
– Я сбежала. Решила прийти домой. Наверное, полиция меня ищет. Они к тебе еще не заходили?
– Полиция? – глаза матери округлились. – Какая полиция?! Милая, ты что меня так пугаешь? Что произошло?! – ее удивлению не было предела.
Я гляжу на нее и не могу понять – притворяется она или нет.
– Да, мама, полиция! Я сбежала из психушки! – кричу я – терпения уже не хватает. – Я же сошла с ума! Забыла, что ли?!
В ее глазах удивление сменяется смятением. Она смотрит на меня, как на незнакомку.
– Сью, я тебя не узнаю. Что произошло?
– Произошло?! Разве ты не знаешь? Я же…
я же… я же… – потихоньку приходит странное ощущение, что все то, что со мной произошло, было лишь сном.
«Или тебе кажется?!»
– Какого хрена?! – вслух говорю я и вижу, как глаза матери все больше и больше округляются.
– Детка, что случилось? Ты меня пугаешь, – говорит она, потом садится рядом и обнимает меня.
На плече своей родной матери я начинаю плакать.
Мама качается из стороны в сторону, убаюкивая меня, словно я была ребенком.
– Тише, милая. Мама рядом. Спокойно. Все хорошо.
– Я не знаю, – сквозь слезы говорю я, – не знаю, что со мной происходит! Все так запуталось!.. Я не знаю, что мне делать. Вчера было так, сегодня все по-другому! Это все убивает меня.
– Милая, расскажи. Что стряслось? Я твоя мать – я должна знать!
И я ей рассказываю. Снова. От начала до конца. Какие-то детали я опускаю, но в целом суть не меняется. Потом она смотрит на меня и ласково говорит:
– Солнце, по-моему, ты перетрудилась. Ты слишком много пишешь. Так нельзя. Я понимаю – работа есть работа. К тому же, тебе нравится писать… но нельзя так себя насиловать. Надо уметь расслабляться. Езжай-ка ты домой. Отоспись. Вон как похудела аж. Скоро скелетом станешь.
Я не знаю почему, но сейчас мне кажется, как будто все то, что я пережила, было лишь сном, кошмарным сном: Джо, детектив Вуд, его напарник, больница, психушка…
«Какого черта?! Ведь все это на хрен было!»
Да, все это на хрен было! Или не было? Ответа я не знала. И вряд ли кто-то мог мне его дать.
Мама велит мне ехать домой.
– Или можешь остаться у нас, – предлагает она, но я вынуждена отказаться.
– Ты же знаешь, ма, я не могу находиться с папой под одной крышей. Где он, кстати?
– Он уехал к Джеку. Помнишь дядюшку Джека?
Дядя Джек. Конечно, как я могла забыть?
Родной брат моего отца. Приставал ко мне, когда мне было семнадцать.
«Мир извращенцев!»
– Да, конечно, – отвечаю я.
– Дядя Джек без ума от тебя! И он останется у него на ночь, поэтому ты без проблем можешь остаться здесь. Твоя комната соскучилась по тебе.
