Он решительно опустил письмо в синий почтовый ящик. Взял чемоданчик и зашагал прочь. Проходя мимо урны, скомкал безымянный наружный конверт и швырнул в мусор.
Подумаешь, ерунда какая — отправить письмо.
Дружеская услуга — вовсе не преступление. Том расправил плечи, глубоко вздохнул. Теперь надо побыстрее покончить с делами и успеть на ранний вечерний рейс в Чикаго, домой, к Джудит и детям. Все хорошо, ничего дурного он не делал.
Только устал ужасно.
У перехода Том остановился, ожидая зеленого сигнала.
Сердито загудели клаксоны — три такси не поделили внутреннюю полосу Медисон-авеню. Громко залаяла собака, шины визгнули по асфальту Маленькая девчушка возмущенно заревела, когда мать за руку потащила ее по тротуару и остановилась рядом с Томом, послав ему виноватую улыбку. Он сочувственно улыбнулся в ответ и шагнул на мостовую.
Когда через считаные минуты на место происшествия прибыла полиция, показания свидетелей оказались крайне противоречивы. Мать с ребенком была на грани истерики и ничем толком не помогла разобраться, как вышло, что зеленый «форд-таурус» совершил наезд на высокого немолодого мужчину. Она лишь крепко прижимала к себе дочку и плакала. Водитель «тауруса», тоже едва не плача, бормотал что-то насчет «ни с того ни с сего» и «пошел на красный». Другие пешеходы пожимали плечами, твердили, что вообще ничего не видели, украдкой поглядывали на часы и спешили прочь, как только полицейские их отпускали.
Впрочем, двое очевидцев высказались вполне четко. Один, мужчина лет сорока, стоял на той же стороне улицы, что и Том О'Рейли. Он готов был поклясться, что пострадавший пошатнулся, а потом, не дожидаясь зеленого, буквально рухнул на проезжую часть. Отключился, сказал очевидец и многозначительно причмокнул губами. Он охотно сообщил раздраженной полицейской свое имя и адрес, искоса поглядывая на неподвижное тело посреди мостовой.
— Насмерть? — тихо спросил он.
В ответ полицейская утвердительно кивнула.
Второй, молодой человек в костюме и при галстуке, стоял на противоположной стороне 67-й улицы. Его описание случившегося примечательным образом совпало с показаниями первого. Полицейская записала и его личные данные, а затем с облегчением принялась успокаивать вконец отчаявшегося водителя: дескать, по всей видимости, это несчастный случай. Тот перевел дух, а спустя несколько часов благодаря внимательным свидетелям был отпущен на свободу.
Примерно через час после смерти Тома О'Рейли место происшествия привели в порядок. Личность погибшего установили быстро, труп увезли. По улице снова катили машины, шагали пешеходы. Все как всегда. Правда, следы крови на мостовой нет-нет да и привлекали внимание прохожих, но около шести хлынул дождь и дочиста промыл асфальт, уничтожив последние остатки трагедии.
17
— Кто подкинул тебе эту идею? — Полицейский, который полтора суток просидел в спортзале полицейского управления, просматривая на мониторе записи камер, являвшие глазу только пустой коридор, скептически посмотрел на Ингвара Стубё и воинственным тоном добавил: — Здесь нет никакой логики. Кто додумался, будто на пленках можно обнаружить что-то интересное после исчезновения этой дамы?
— Логика-то здесь как раз есть, — заметил начальник полиции Бастесен. — И мы крупно оплошали, не подумав об этом. Но что сделано, то сделано. Давайте лучше поглядим записи.
Уоррен Сиффорд наконец вернулся. Ингвар целых полчаса разыскивал его. По мобильнику американец не отвечал, в посольстве трубку не снимали. Пришел он с улыбкой, пожал плечами, но не сказал, где был. Едва войдя, на ходу скинул пальто, потому что в зале царила жуткая духота.
— Fill mе in,[29]— сказал он, подвинул свободное кресло и сел с ними рядом.
Полицейский пробежал пальцами по клавиатуре. Экран замерцал серым, потом картинка набрала четкости. Эти кадры они видели уже много раз: двое агентов Secret Service подошли к двери президентских апартаментов. Один из них постучал.
Счетчик в левом углу показывал 07.18.23. Несколько секунд агенты постояли в ожидании, потом один взялся за дверную ручку.
— Странно, что дверь не заперта, — пробормотал полицейский, держа пальцы на клавиатуре.
Остальные молчали.
Агенты вошли внутрь и пропали из поля зрения камеры.
— Дальше, — быстро сказал Ингвар, записав время.
07.19.02.
07.19.18.
Агенты выбежали в коридор.
— Вот здесь мы закончили, — уныло сказал полицейский. — Отсюда я отмотал назад, на двенадцать двадцать.
— Пятьдесят шесть секунд, — сказал Ингвар. — Они пробыли в номере ровно пятьдесят шесть секунд, после чего выбежали вон и подняли тревогу.
— Меньше минуты, а площадь-то более ста квадратных метров. — Бастесен потер подбородок. — Маловато для осмотра.
— Would you please speak English,[30]— попросил Уоррен Сиффорд, не отрывая глаз от экрана.
— Sorry, — извинился Ингвар. — Как видите, искали они не слишком тщательно. Увидели на первый взгляд пустые комнаты, прочли записку и that's about it.[31]Погодите-ка. Смотрите… смотрите!
Он наклонился к монитору, показал. Полицейский за клавиатурой быстро вернул кадр, в нижней части которого мелькнуло какое-то движение.
— Это… горничная?
Уоррен прищурился.
— Горничный, — поправил Ингвар. — Если можно так выразиться.
Уборщик — сравнительно молодой мужчина в рабочей униформе — толкал перед собой большую тележку, снабженную отделениями для шампуня и всяких мелочей, а также корзиной для грязного белья. Эта глубокая, с виду пустая корзина располагалась в передней части тележки. Секунду помедлив, уборщик открыл дверь и вместе с тележкой скрылся в номере.
— Семь часов двадцать три минуты одиннадцать секунд, — медленно отчеканил Ингвар. — У нас есть отчет о том, что в это время происходило в отеле? В других помещениях?
— Отчет неполный, — отозвался Бастесен. — Но я уверен, вокруг царила… неразбериха. А главное, никто не дежурил у мониторов камер наблюдения. Всех подняли по тревоге, и у нас возникли проблемы с…
— Ваши парни тоже его проворонили, — перебил Ингвар и вопросительно взглянул на Уоррена.
Американец не ответил. Прилип взглядом к экрану. Счетчик в кадре показывал 07.25.32, уборщик вышел из номера, с трудом перекатив тележку через порог. Колеса забуксовали, и несколько секунд передок тележки не двигался, но в конце концов она все же выехала в коридор.
