что МакКаден выбрал отказаться от Брохана, чтобы быть с Виолой. Но снова и снова молчал.
Ошибка совершено. МакКаден извлек из этого урок. Зачем сыпать соль на рану? Какой цели это послужит? Особенно если учесть, что Брохан уже простил его. Если бы брат прошел испытание Виолы, Брохан не получил бы ее сейчас.
Он нашел ее взглядом, как часто делал, и ухмыльнулся. Виола собрала свои густые волосы в беспорядочный пучок, но выбившиеся пряди из-за пота прилипли к щекам.
На ней была розовая рубашка с высоким воротником и длинными рукавами, пара перчаток, кожаные штаны, заправленные в ботинки со стальными носками. Грудь прикрывал кожаный фартук, на талии висел пояс с инструментами. На носу красовались защитные очки.
Она никогда не выглядела прекраснее.
Брохана накрыла нега.
— Что еще она делает? — спросил МакКаден. — Нет. Знаешь, что? Неважно. Я лучше уйду, пока она не заметила…
Виола заметила. И подняла палец, прося подождать мгновение, чтобы убавить звук.
— Привет, сын. Сейчас мамочка занята в офисе. Я почитаю тебе сказку на ночь завтра вечером, ладно?
Его брат издал рычание.
— Прекрати это. Я серьезно. Это уже не смешно.
— Вау. Я отдаю нашим отношениям всю себя, и вот что получаю. Вау, — повторила она явно оскорбленная. Она посмотрела на Брохана. — Ну и дети пошли, я права?
МакКаден сжал челюсти и пробормотал:
— Я увернулся от пули, честно. Она просто ужас.
— Да. Она такая. — улыбка Брохана стала шире. — Но она мой ужас.
Она послала ему воздушный поцелуй, прежде чем вернуться к занятию. Его сердце сжалось. Виола подарила ему Нивай на Земле, и он хотел преподнести ей ответный подарок.
А если он может тоже подарить ему Нивай? Супруги Посланников могут проскальзывать через завесу между мирами также легко, как сами Посланники. Или, по крайней мере, попытаться? Так или иначе, они выяснят его природу. Если все пройдет успешно, Отрекшиеся не смогут до нее добраться. Угроза устранена.
МакКаден переступил с ноги на ногу, привлекая к себе внимание.
— На днях ты зада мне вопрос, — тихо сказал брат. — Мой ответ… не знаю.
Брахану не пришлось напрягаться, чтобы вспомнить суть вопроса6 хотел ли он остаться смертным?
— Когда решишь, дай мне знать. — он надеялся, что его брат выберет бессмертную жизнь.
Если он не сможет пересадить корень крыла, возможно, МакКаден согласиться стать вампиром, как Виола раньше предлагала. Но, если МакКаден решит жить и умереть по какой-либо причине, Брохан будет уважать его выбор. ЧТо ему ему остается?
— Брохан, браслет готов, — позвала Виола, снимая защитные перчатки. — Прости, я имела в виду мужскую повязь. Похожа на мою. Теперь ты можешь обезглавливать людей так же, как я обезглавила тебя. Легко! Так, подойди и попробуй. О! И твое кольцо. При ударе отправляет в нокаут. Бум! — она ударила кулаком по воздуху. — Ты только что выбил глаз своему противнику одним ударом. На самом деле, твои возможности ограничены только твоим воображением.
Он переместился к ней. В данный момент она сидела на табурете, склонившись над кирпичным столом. Улыбнувшись ему, она прикрепила тонкие металлические кольца от локтя к запястью. Каждый украшала надпись «Собственность Виолы».
Она показала, как им пользоваться, при этом восхваляя свою работу.
— Безупречная детализация. Острее любой бритвы. Прочнее любой кости.
— Это великолепно. — мастерство исполнения действительно внушало ему благоговейный трепет.
Прикусив губу, она оглядела его с головы до ног. Ее беспокойство возросло.
— Я была уверена, что браслет поможет, но твоя аура не изменилась.
Брохан протянул руку, чтобы убрать волосы с ее влажной щеки.
— Ничто не разлучит меня с тобой, любимая. Клянусь. Даже смерть.
— Возможно, тебе нужно больше оружия. — когда она надела на его указательный палец столь же искусно выполненное кольцо, МакКаден приблизился, чтобы все рассмотреть.
Его брат присвистнул.
— Можно сделать заказ сейчас или позже?
— Сейчас самое время, — сказала она с кивком. — Я даже сделаю тебе скидку, как члену семьи. Это полная стоимость, но отдавать буду с улыбкой. И я не стану убивать тебя ими после того, как заберу все твои деньги.
— Я захватила двух Отрекшихся.
Голос Фэрроу наполнил кузницу. Когда Брохан повернулся к ней лицом, Виола вскочила на ноги. Защитные перчатки упали с колен.
— Я поместила их в подземелье, — продолжила женщина. Она выглядела так, словно только что вылезла из блендера. Одежда разорвана и испачкана кровью и грязью. Волосы растрепаны ветром. Черты лица бледные, глаза ввалились. Она не удостоила богиню даже взглядом. — Пойдемте. Покончим с этим. — она исчезла.
Наконец-то!
— Давай проверим твою теорию об Отрекшихся, — сказал он. Удастся ли разорвать их связи с жизненными силами там, где не смог огонь?
— Я… нет. — Виола покачала головой. — Я не хочу, чтобы ты приближался к другим. Вдруг они нападут?
Он обхватил ладонями ее щеки.
— Помни, что я сказал. Я не оставлю тебя. — он больше не Отрекшийся. Его любят. — В подземелье безопасно. Я сам занимался ремонтом, когда на мгновение… по глупости… решил оставить тебя там.
Она неохотно кивнула.
— Оставайся здесь, Принцесса, и охраняй своего брата. Он такой хрупкий, — добавила она шепотом, поэтому услышали все. Затем сжала руку Брохана и глубоко вздохнула. — Хорошо. Давай покончим с этим.
* * *
Брохан перенес Виолу под дворец, где вокруг них располагалось типичное подземелье. Темное и сырое, с каменными стенами и грязным полом, в воздухе витал запах отчаяния и смерти.
Фэрроу стояла перед клеткой, где вышагивало двое Отрекшихся. Багрянец и кто-то еще, кого она никогда не встречала. Оба мужчины остановились, когда заметили Виолу… и ухмыльнулись.
От дурного предчувствия у нее защипало в затылке.
— Я же сказала, она придет, — сказала Фэрроу… и ударила. Когда она взмахнула рукой в направлении Брохана, в воздухе появился гротескный хлыст, рукоять которого оказалась в ее руке. В мгновение ока сотни шипастых щупалец обвились вокруг мужчины, которого Виола любила. Они обмотали его рот, шею, крылья, руки, которые он завел за спину, когда отпустил ее, его ноги и связали лодыжки вместе.
Отрекшаяся дернула, и он упал. Виола поднырнула, что его поймать и аккуратно опустить на пол. Их взгляды встретились, и ей пришлось подавить крик отчаяния. Его радужки пылали ярость, страхом и извинениями, пока он безуспешно пытался освободиться от пут. Худший страх Виолы воплощался в жизнь.
— Попытаешься его освободить, и он умрет. Переместишься, — сказала Фэрроу, не зная о потери способности, — и он умрет. И да, он умрет навсегда. Я солгала ранее, когда сказала, что Отрекшиеся возродились после огня. Это не так. От них остался лишь пепел на ветру. Именно это
