в сторону от колючей проволки и пытаюсь надавить на нее ботинком, но теряю равновесие и падаю. Кляну себя за то, что не взял перчатки — проволка режет руки. Моя ошибка, черт побери!
Мы перешли через проволку и стоим на берегу канавы. Снова мне нужна помощь войти в воду как можно тише. Расмус ложится на живот и опускает вниз. На определенном этапе он не может более помогать и я держусь за его винтовку, которую он опускает вниз.
Я чувствую теплую воду, подползающую к горлу… И тут неописуемый смрад достигает моих ноздрей. Сладкий и кислый гнилостный смрад от мочи и кала. Меня чуть не стошнило. Боже, это общественная канализация! Мы в буквальном смысле в дерьме.
Сточные воды доходя до самого подбородка, я с трудом борюсь с рвотой. Похоже это будет необычный отвратительный опыт. Мое снаряжение слишком тяжелое, чтобы плавать здесь. Я делаю шаг к другому берегу и застреваю…. Одна нога еле-еле достает до дна. Я поворачиваю голову к своим и вижу их обеспокоенные лица. Я не могу двинуться без посторонней помощи и машу Расмусу. Через минуту он рядом со мной. Не смотря на ситуацию мы находим секунду для улыбки друг другу. Но надо двигаться дальше — часы тикают.
Расмус толкает меня вперед и я хватаюсь за корни, свисающие с берега. В глаза потемнело от боли в ребрах, когда я подтягивался. Слышу собственный стон.
Наверху получаю еще порцию разочарования — здесь тоже полно колючей проволки. Приходится раздвигать ее голыми руками. Чувствую горячую и густую жидкость между пальцами…
Когда я пролезаю через проволку ПНВ поднят вверх и я почти ничего не вижу впереди, кроме контуров местности. Не очень-то осмотрительно с моей стороны, как фронтмена.
Я помогаю остальным перебраться через проволку. Это было тяжело, на лицах у всех это написано. Проверяю карту. 1700 метров до цели и через каждый 100 метров канава. Если они все такие же как пройденная, то это будет похоже на дурную комедию. Но выбора нет — мы должны успеть.
Аккуратно идем через пальмовую рощу, след в след, чтобы минимизировать его.
Другая канава. Такая же как первая. Дерьмо! Снова я лезу через колючую проволку в канаву, другие идут за мной, Расмус помогает мне.
Инфильтрация превращается в ад, бег с барьерными препятствиями в замедленном воспроизведении. Мы все обмазаны мочой и калом.
Я на пределе физических сил, боль в груди только нарастает. Во рту характерный привкус крови, это происходит когда лопаются кровеносные сосуды в легких из-за интенсивной нагрузки. Мое внимание как разведчика и фронтмена опасно ослабло.
200 метров до цели, я снова по подбородок в кале, когда Расмус шепчет, чтобы я застыл. Я смотрю вверх и вижу, что патруль занимает положение наизготовку к стрельбе. Из ближайшего дома, в 30–40 метра, мерцает свет. Это очень плохо, нас могут обнаружить. Особенно плохо для меня, так как я не смогу быстро выбраться из канавы.
Слышу слабый голос и вижу, что свет становится сильнее — они приближаются. Патруль медленно оседает, прячась за кустами. Луч фонаря перемещается все ближе и ближе к кустам…
Луч останавливается, я слышу мужские голоса метрах в 15–20. Прикидываю про себя, что нахожусь для них в мертвой зоне и они никак не могу посветить на меня. Сначала им придется встать на берегу канавы.
Свет потух, голоса стали удаляться. Это придало мне силы. Вылезаю из канавы. Нужный дом должен быть на "11 часов" и вскоре я выхожу на него. Здесь нет канавы, только забор из колючей проволки.
Становлюсь на колено, жду патруль, поправляю ПНВ.
До дома всего 40 метров.
Он окружен пальмовыми деревьями и кустарниками. По фотографиям я знаю, что к фасаду примыкает пространство примерно в 100 квадратных метров, покрытое гравием, а другой стороны идет одна из основных дорог в город. Слева густонаселенный район, справа широкий канал. Откуда мы пришли — бесчисленные канавы. НП здесь оборудовать естественно невозможно и очень рискованно. Нужно пройти вдоль канала к мосту, ведущему к другой части села.
До операции нам сказали, что в доме вероятно дюжина мужчин и женщин. Сорен получил сигнал от дрона, что перед домом два человека и возможно кто-то на крыше. Я вижу лицо Сорена, полностью мокрое от пота — ему, наверное, было очень адски трудно выбираться из канав с тяжеленной рацией на спине, в придачу ко всему снаряжению.
Медленно отмеряя шаги, я иду по тропинке в сторону от дома, периодически посматривая на крышу. Про себя молюсь, чтобы здесь не было собак. Между домом и мной есть небольшая кучка деревьев, кустов и чего-то похожего на отходы. Очень трудно выбрать здесь дорогу, чтобы не оставить следы.
Я в шести метрах от деревьев. Внезапно в промежутке между деревьями я вижу свечение от сигареты. Один человек. Точка разгорается, когда он затягивается. Он стоит у стены, метрах в десяти от меня, навстречу ему идет еще один, от ворот.
Я бесшумно продвигаюсь на метр вперед. Вижу, что у обоих на плечах АК-47.
Охранник у стены бросает сигарету, другой что-то говорит напарнику и уходит в дом.
До сих пор нет никаких признаков охраны на крыше. Сорен готов дать сигнал, если получит что-то от "Тени".
Я стою у дерева и вижу, что во дворе стоят несколько старых автомобилей. Двор окружен трехметровой стеной, только со стороны пальмовой рощи ее нет.
Я продвигаю ногу вперед и внезапно наступаю на сухую ветку.
Охранник встрепенулся и стал оглядываться. Внезапно он посмотрел на меня. Я замер, надеясь, что другие члены патруля заметят мою реакцию и не выдадут меня.
Охранник взял в руки АК и двинулся к деревьям.
Слишком поздно что-либо менять.
Он медленно подходил ко мне, ничего не видя в темных кустах. ПНВ при работе отбрасывает слабый зеленый свет на мои глазницы и я мог только надеяться, что охранник его не увидит.
Часовой остановился в нескольких шагах передо мной. Мы стояли и смотрели друг другу прямо в глаза. Мое сердце билось так сильно, что я физически боялся, что он может его услышать. Казалось это продлиться вечность. Ноги начало потихоньку потряхивать от напряжения.
Охранник посмотрел из стороны в сторону и, наконец, пошел в сторону дома, где сел на пороге и достал свежую сигарету.
Сердце потихоньку приходило в себя и я опустился на колен, чтобы расслабить затекшие ноги.
Войти в дом было нереальной задачей, любые попытки хотя бы осмотреть его через окна
