трогательному? К безумно красивой, яркой жене, которая действительно его любила? Даже Вера — абсолютно чужой для них человек, сразу прониклась нежностью к этим двум людям, мальчику и его маме.
Вера проклинала себя за то, что нагрубила по телефону мужчине, тем самым сыграв роковую роль в судьбе этой маленькой семьи. Спасти Свету ей так и не удалось. И сейчас она может сделать для нее лишь одно — позаботиться о ее ребенке. Она постарается вырастить из него достойного человека. Такого, чтобы Света могла им гордиться. А Вера будет гордиться им в любом случае. Потому что лучше ее Степашки нет никого, и вряд ли когда-нибудь будет.
Когда мальчик подрастет, они обязательно вернутся в город. К тому времени забудется страшная история, произошедшая с его семьей. Обрекать малыша на деревенское существование Вера не хотела. Она мечтала дать ему достойное образование и обеспечить комфортный быт. Конечно, для этого нужны деньги. Но она что-нибудь обязательно придумает.
Время от времени Степашка просыпался, смотрел на Веру мутными глазками и спрашивал, сколько еще ехать. Она отвечала, что еще долго, массажировала ему ножку, отчего мальчик довольно жмурился, а потом вновь засыпал.
Они приехали поздним вечером. Еще нужно было добираться из села в Верину деревушку. Пришлось договариваться с дедом на стареньком «Запорожце». После долгих переговоров он согласился довезти их за двести рублей.
— Цены у вас какие-то, дедусь, совсем не деревенские, — проворчала Вера, усаживаясь в автомобиль.
— Инфляция, доча, слышала такое слово-то? — ухмыльнулся дед и провернул ключ зажигания. Машина отчаянно взревела, слабо дернулась и замерла. Замысловато выругавшись, он повторил попытку завести автомобиль. Но и на этот раз железный друг его не послушался. Лишь с пятого раза ему удалось тронуться с места.
— Видишь, на какой технике работать приходится? — пытаясь перекричать рев двигателя, обратился он к Вере. — Бедняжку ремонтировать надо. Деньги позарез нужны. Так что ты, доча, не обижайся. Всем как-то жить надо.
— Твою колымагу не ремонтировать, а в утиль сдавать надо, — наклонившись вперед, прокричала водителю в ухо Вера.
— Че ты такое говоришь? — плечи деда вздрогнули от негодования. — Она же мне, как родная. Знаешь, сколько я об этом «Запорожце» мечтал? Сколько лет деньги на нее откладывал? А как моя жена, давно покойная, рада была? Ничего ты не знаешь. Вам, молодым, лишь бы все на помойку отправить. Совсем вещами не дорожите. Видимо, шибко хорошо жить стали.
— Да уж, лучше не придумаешь, — тихо проговорила Вера и откинулась на твердую спинку сиденья.
Степашка в отличие от Веры был в полном восторге. Вцепившись тоненькими пальчиками в спинку водительского кресла, горящими глазами он смотрел прямо перед собой и даже вздрагивал от распирающего его восторга.
— Тебе здесь нравится? — наклонилась к нему Вера.
— Да, — восторженно посмотрел на нее малыш. — Здесь лес. Там зивут лесии и бабки езки. А есе добые лесные феи. И ягода астет. Качу сам собать ягоду. Качу в лес. Тока вместе с тобой, капитан Кук. Ты буес меня засисять.
— Мы обязательно сходим с тобой в лес, — взлохматила ему волосы девушка. — Завтра с самого утра. И ни один злой леший к нам не подойдет. Знаешь, как они меня боятся? Обегают за версту, потому что я могу их в клочья разодрать.
Родной Верин дом был полностью погружен в темноту. Его очертания слабо проглядывались на фоне угасающего неба. Степашка прижался к Вере и захныкал.
— Я туда не паду, — всхлипнул малыш. — Это дом бабы Яги. Она меня съест.
— Все хорошо, малыш, не паникуй, — постаралась весело сказать она, но ее голос предательски задрожал. И Степашка, мгновенно почувствовав ее страх, завыл в голос. Он уселся на холодную землю и категорически отказался идти дальше.
— А-а, вон и бабка Яга идет! — завизжал он и от ужаса закрыл глаза ладонями.
Вера посмотрела в указанном им направлении и вздрогнула. Отделившись от стены дома, прямо них шло огромное круглое нечто. Девушка быстро схватила Степашку на руки и хотела было броситься вслед удаляющемуся «Запорожцу», но знакомый голос остановил ее.
— Веруня, так это ты вернулась? — спросила Василиса Юрьевна и, не дожидаясь ответа, оживленно продолжила: — А я-то думала опять вчерашние мордовороты заявились. Услышала, что машина едет, и притаилась. Думаю, если что, так в подполье спрячусь. Там они меня точно не найдут. Ты, как я посмотрю, не одна. Дите с тобой какое-то крикливое. Чего он у тебя орет-то так? Болеет что ль чем?
— Василиса Юрьевна, родная вы моя, так я сама чуть от страха не скончалась, — подошла к калитке Вера. — Думала, точно леший к нам в дом заселился. Степашка мне как раз про всякую нечисть всю дорогу рассказывал.
Степашка продолжал подвывать, уткнувшись Вере в плечо. Как ни уговаривала его девушка, он не соглашался выбраться из своего надежного укрытия и смотреть по сторонам. Мальчик был уверен, что со всех сторон его окружают лешие и домовые.
Даже в доме, окутанный успокаивающим светом бра, он продолжал жмуриться и хныкать, требуя вернуть его маме.
— Что ж это за чудо такое? — улыбнулась Василиса Юрьевна.
— Это Сашин сын, — пояснила Вера и покрепче прижала к груди вздрагивающее тельце мальчика.
— Как Сашин?! — опешила старушка. — Ты что ж, похитила у него ребенка?!
— За кого вы меня держите, Василиса Юрьевна? — укоризненно покачала головой Вера. — Неужели я похожа на похитительницу маленьких детей?
— Так, вроде нет, — явно продолжая сомневаться, сказала старушка. — Но в жизни всякое бывает. И небожители в монастырь уходят.
— Это долгая история, — устало вздохнула девушка. — Я вам ее обязательно расскажу. Но только не сегодня. Хорошо? Мы со Степашкой очень устали и хотим есть.
— И правда, чего это я гостей не кормлю! — всплеснула сухонькими ручонками старушка и заспешила в сторону кухни.
Степашка немного успокоился. Хотя по его худой спинке по-прежнему проходили нервные судороги. Он жалобно всхлипывал и крепко обнимал Веру за шею.
— Нет, в лес этот трусливого мальчика брать нельзя, — будто сама себе сказала Вера. — Он же первого куста испугается. Не говоря уж о зайце каком или о медведе. Да и в море с ним никак нельзя. Он же всех мореплавателей до смерти перепугает своим криком. Не думала я, что Степашка у меня такой маленький и трусливый. Считала его настоящим мужчиной. А тут такое… Как же мне быть? С кем теперь искать пиратский клад?
— Я не тус, — наконец поднял заплаканное личико малыш и грозно посмотрел на Веру. — Посто я устал. Ты зе устала. И я устал.
— А, ну теперь все понятно, — улыбнулась ему Веру. — Значит, я
