контролировать процесс ОТ и ДО.
И отчаянно трусит. Боится, что что-то пойдёт не так.
Я же пребывала в каком-то сонном спокойствии. Чувствовала, что с ребёнком всё хорошо.
В клинике нам сразу предложили сделать цветное УЗИ. Руслан Тимурович присутствовал на приёме и сыпал медицинскими терминами наравне с врачом. Сафин к тому времени уже неплохо разбирался в теме. Представляю, сколько часов он потратил на её изучение. Ох уж этот интернет…
Пациенты приходят на приём настолько «подкованными», что сами могут себе назначить обследования, ставить диагноз и выписать лечение. Зачем им врач — непонятно…
Когда я лежала на кушетке в кабинете узи, а улыбчивая женщина врач водила датчиком по моему животу, Руслан осторожно держал меня за руку и напряжённо вглядывался в монитор.
— Вот ваш малыш. Посмотрите, какой красавчик. Сосёт палец, отворачивается от сигнала.
Сафин хмурился и пытался разглядеть мельчайшие детали. Он почти не дышал, жадно впитывая изображение всем телом.
Я видела, как этот сильный мужчина старается сдержать рвущиеся наружу эмоции.
— У вас мальчик. Видите, вот это — мужское достоинство. Уже не рассосётся, — засмеялась врач.
А Руслан… Он сглотнул и прохрипел:
— Извините, выйду на пару минут.
— Доктор, простите, но мне надо выйти с мужем. Ему может стать плохо, он недавно перенёс операцию на сердце.
Я схватила пару салфеток, быстренько вытерла с живота гель и побежала в коридор.
Руслан стоял около окна и смотрел вдаль. Я осторожно подошла и тронула его за плечо:
— Как ты? Всё в порядке?
Он обернулся и прижал меня к груди. Его сердце стучало с такой силой, что мне стало страшно.
— Спасибо тебе. Знаешь, я, наверное, не заслуживаю ни тебя, ни ребёнка, но клянусь, сделаю всё, чтобы вы были счастливы.
Я обняла его руками и погладила спину. То, что он произнёс, было искренним, выстраданным, окончательным решением. Чувствовала, что мужчина сейчас уязвим передо мной, и не стесняется этого. Не боится, что удар в спину.
Броня Тирана пала. Он опустил свои щиты и доверился мне. Решился дать себе… нам шанс на счастье…
Глава 32
Руслан
После операции я был слаб, как котёнок. Самое хреновое для любого нормального мужика — это когда тело тебя не слушается. Совсем.
Беспомощность и зависимость от других людей — поистине адское наказание. А для моей гордыни это лекарство стало самым действенным.
Боженька знал, чем можно вылечить такого сказочного д…ба, как я.
Вера была со мной рядом почти постоянно.
Сидела у кровати, кормила, когда не мог ложку в руках держать, обтирала влажными салфетками, брила.
Судно, конечно, я ей выносить не разрешил: ещё не хватало, чтобы моя женщина моё дерьмо убирала. Для этого есть специальный персонал, которому я щедро приплачивал.
Когда меня перевели в обычную палату, дела пошли веселей. Снова окунулся с головой в работу и почувствовал себя почти полноценным.
Врач, Вера и мать ругались в один голос, просили, умоляли просто тихо лежать и не нервничать, но я всех посылал подальше. Без работы в больнице можно сдохнуть от безделья. В конце концов, на меня махнули рукой, и в палату потянулся поток страждущих.
Мне нужны были для работы кое-какие бумаги. Пришлось вызвать секретаршу. Боялся, что Ева при Вере может повести себя неадекватно, а нервничать Вербицкой никак нельзя.
Но визит прошёл без эксцессов. Вырядилась моя бывшая любовница, конечно, в мини-юбку, едва прикрывающую зад. Обвесилась украшениями, как новогодняя ёлка. Сделала боевую раскраску. Надушилась так, что без противогаза к ней подходить было опасно. Веру демонстративно не замечала. Наклонилась ко мне, но я так зыркнул, что она быстро сориентировалась и лишь поправила одеяло, хотя изначально лезла поцеловать.
Всё, надо завязывать с левыми бабами. Веры мне за глаза хватит, да и рисковать семьёй я не стану.
У Вербицкой теперь в руке моё изрезанное сердце, шутить с ней не стоит. Как спасла, так и на тот свет отправит. Разозлится и сожмёт в кулаке — тут же на кладбище одним клиентом станет больше.
Я верил, что Вера любит меня. Иначе зачем это всё?..
Когда выписали из больницы, я забрал Веру от матери и увёз в свой дом. Майя Александровна и Ольга Леонидовна встретили нас с распростёртыми объятиями.
Эти две наседки кудахтали вокруг беременной Веры и уже планировали, как будут баловать моего сына. Чувствую, в няньках недостатка не будет.
Вечером не мог дождаться, когда уйдём в спальню и останемся наедине.
Я хотел Вербицкую до зубовного скрежета. Вспоминал, какая она горячая, отзывчивая и покорная. Мечтал взять сзади, бережно и осторожно поглаживая живот. Трогать пополневшую грудь, теребить потемневшие соски, шептать на ухо всякие пошлости.
Даже мысли не допускал, что Вера может заартачиться, но невеста охладила мой пыл.
Когда я стал нетерпеливо освобождать её от одежды, Вербицкая вдруг стала сопротивляться:
— Руслан, не надо! Пожалуйста! Давай не будем!
Если раньше я плевать бы хотел на её желания, то теперь остановился и растерянно спросил:
— Тебе врач запретил? Или не хочешь?
— Не в этом дело. Тебе пока нельзя. Секс — это серьёзная нагрузка на сердечно-сосудистую систему, ещё мало времени прошло после операции. Давай подождём.
Я разозлился. И на себя, и на неё.
Она совсем инвалида решила из меня сделать?
— Веррра, не пори чушь! Давай, детка, снимай с себя сбрую и немного полетаем.
Старался быть ласковым, насколько мог. Но хотелось, конечно, другого.
И Вера это прекрасно знала, потому и противилась.
— Руслан, только если очень аккуратно и медленно. Не уверена, что ребёнку это понравится, — нашла она железный аргумент.
— Разумеется, тихонечко. Давай, малышка, хочу тебя всю, от макушки до пяток.
И это было правдой.
В ту ночь я понял разницу между «заниматься любовью» и «трахаться».
Любил Веру не спеша, нежно, осторожно. Придерживал одной рукой её круглый живот, второй — грудь, и с наслаждением входил в узкое лоно.
Она стонала и кусала губы, дрожала и просила ещё.
Но я моментально остановился, когда почувствовал под рукой шевеление.
— Вера, это что? — быстро включил ночник и показал ей на бугорок, появившийся на животе.
— Наверное, нога твоего сына. Пяточка. Аккуратно надави, и он её спрячет, — пояснила и улыбнулась.
Я положил руку и пощекотал пальцем «привет» от своего наследника. Малыш убрал пятку, а у меня в груди взорвалась самая настоящая бомба.
Млять, это непередаваемое ощущение, когда ты чувствуешь своего ещё нерожденного ребёнка.
Женщина даёт ему кровь и плоть, растит внутри себя нового человека, продолжение вас двоих.
Ты, мудак, всего лишь
