В этой ситуации капитан принял смелое и единственно правильное решение: направив судно к берегу, посадил его на мель.
— Давайте еще раз тщательно осмотрим пробоины и машинное отделение. Я со стармехом иду в машину, — сказал капитан командирам.
Оказалось, что есть надежда спасти судно.
Когда стемнело, моряки переправили на берег шестерых раненых товарищей, а сами приступили к ремонту. Работали всю ночь. Под утро, захватив оружие, боеприпасы, продовольствие, они перебрались на сушу и укрылись в прибрежных дюнах неподалеку от теплохода.
Гитлеровцы не оставили судно в покое. Больно было смотреть, как вражеские бомбардировщики пытались добить его, беззащитное, неподвижное...
Вечером К. Третьяков и помполит В. Бурлаков решили добраться до ближайшей воинской части, чтобы связаться с портом, попросить прислать водолаза и мотопомпу — необходимо было откачать воду из трюмов.
Переговорив с управлением порта, двинулись назад. Только отшагали километра два, как налетели «юнкерсы». Где укрыться на ровной, как скатерть, степи? Обоих контузило, а помполита еще ранило в руку осколком. Первым очнулся Третьяков. Разыскал товарища — тот лежал без сознания почти у самой воронки от разорвавшейся бомбы. Привел его в чувство, успокоил:
— Держись, старина, мы еще с тобой поплаваем,— и, сам еле держась на ногах, понес помполита в ближайший полевой госпиталь. Там Бурлакову сделали перевязку. Кость, к счастью, оказалась не задетой. Помполит категорически отказался остаться в госпитале и вернулся вместе с капитаном к экипажу.
Распределили фронт работ. Матросы Батюшков и Шевченко заделывали пробоины в корпусе. Вооружившись увесистыми кувалдами, они опускались в залитые, водой трюмы или за борт и забивали отверстия деревянными чопами. И так более 200 раз. Комсорг судна матрос Швыдкий возглавил бригаду молодых моряков, которые помогали механику Высоцкому и мотористу Морозову ремонтировать машину. Боцман Ерохин и плотник Яровой изготовили надежный пластырь, чтобы заделать наиболее опасную пробоину в корпусе. И тем не менее, без помощи из Новороссийска с мели сняться было невозможно.
А оттуда круглые сутки доносилась канонада. Ночами полыхало зарево пожаров. Бои шли уже на подступах к городу. Но там не забыли об «Анатолии Серове». В одну из темных ночей, в самый разгар работ на теплоходе, подошел и стал лагом буксирный катер «Дельфин», доставивший небольшой плавкран. На борт «Анатолия Серова» поднялся начальник морской инспекции пароходства, капитан погибшего накануне теплохода «Фабрициус» М. И. Григор. Он, как и Третьяков, надеялся, что раненое судно еще можно спасти.
Однако военное командование, не располагая никакой информацией о состоянии дел на теплоходе, решило его взорвать, чтобы не оставлять врагу. Поэтому вскоре вслед за «Дельфином» подошел катер с командой военных минеров с заданием подорвать судно.
Моряки упросили подрывников повременить с выполнением приказа и за две ночи они вместе с командой «Дельфина» (на светлое время суток он уходил) завершили спасательные работы. 22 августа 1942 года «Анатолий Серов», который немцы считали давно потопленным, бросил якорь в Поти.
...В конце августа 1942 года соединения вермахта прорвались к побережью Черного моря со стороны кубанских степей. Враг захватил Анапу.
На Таманском полуострове были отрезаны части нашей морской пехоты, которые фашисты стремились уничтожить.
Военный совет Северо-Кавказского фронта принял решение вывезти наши войска из-под удара морем — с таманского побережья в Геленджик с помощью в основном судов транспортного флота. Они эвакуировали прямо с поля боя почти 5 тысяч бойцов и командиров вместе с вооружением и инженерно-техническими средствами.[138]
Смелыми действиями в этой операции отличился экипаж буксирного катера «Фрунзе» во главе с капитаном С. А. Богатыревым. С тремя сейнерами на буксире катер сумел ночью пройти незамеченным вдоль берега, занятого противником, и принять более 500 человек. На обратном пути караван подвергся обстрелу со стороны вражеских застав, но плотная завеса предрассветного тумана помогла морякам успешно выполнить боевой приказ.
В середине июля 1942 года началась героическая оборона Сталинграда. Воины, защищавшие Кавказ, в своем обращении к сталинградцам писали: «Знайте, что героической борьбой за Сталинград вы боретесь за свой дом, за свою мать, жену и отца, за наш родной Кавказ, нашу Отчизну родную!.. Остановим, отбросим и разгромим ненавистного врага, очистим советскую землю от гитлеровской погани».[139]
Это обращение подписали и моряки Черноморско- Азовского пароходства, которые плечом к плечу с советскими воинами защищали свободу и независимость Родины.
КУРС - МАЛАЯ ЗЕМЛЯ
19 ноября 1942 года началось контрнаступление советских войск под Сталинградом. Одновременно с Волги советские войска повели решительное наступление на других направлениях. Ряд ошеломляющих ударов по противник)' нанес Закавказский фронт севернее Туапсе. Советские воины три месяца сдерживали бешеные атаки отборных частей вермахта, трижды пополняемых свежими силами. Не раз противник менял направление ударов, преследуя главную цель — прорваться к побережью Черного моря, но был сбит с занимаемых позиций и отброшен.
В это время советское командование получило ценные данные разведки: противник приступил к строительству оборонительной линии на Таманском полуострове. Значит, гитлеровцы рассчитывают укрепиться в низовьях Кубани?
В конце ноября 1942 года штаб Закавказского фронта уведомил Военный совет Черноморского флота: «...в ближайшее время не исключена возможность высадки наших оперативно-тактических десантов на побережье между Новороссийском и Анапой».[140] Предполагалось нанести удар по тылу гитлеровцев и выйти северо-западнее Новороссийска — в район Волчьих Ворот; здесь, соединившись с войсками Черноморской группы, отрезать части врага, засевшие в Новороссийске, и, разгромив их, освободить город и морской порт.
Накануне этой операции руководителей управления пароходства пригласили в штаб Черноморской группы войск Закавказского фронта. Начальник штаба генерал- майор А. Г. Ермолаев определил роль в ней транспортных судов, портовиков Туапсе, Геленджика, Сухуми, Поти и Батуми.
— Успех зависит от слаженности, взаимодействия судовых экипажей и портовиков, вашей тесной связи с командирами десантируемых частей и подразделений. Командование надеется, что и на этот раз моряки не подведут,— сказал генерал в конце беседы с представителями пароходства.
Началась подготовка к выполнению нового боевого задания. В отряд десантных судов вошли тральщики «Райкомвод», «Земляк», теплоход «Тракторист» и другие. Переброска личного состава 9-й горнострелковой дивизии из Батуми в Туапсе поручалась экипажу парохода «Димитров». К перевозкам грузов были привлечены 33 парусно-моторных судна, мобилизованных из рыболовецких организаций бассейна.[141]
4 февраля 1943 года 20 небольших судов приняли в Геленджике первый десантный отряд, а из Туапсе вышел второй. Когда отряды достигли в море указанного квадрата, капитаны судов вскрыли пакеты с боевым приказом: место высадки десанта — район селения Озерейка.
Однако, как известно, высадка основных сил десанта в районе Озерейки успеха не имела. Зато на вспомогательном направлении обстановка сложилась
