–Красивая, да?– мечтательно протянул дядя Андрей, искоса поглядывая на фото.
–Что она сделает с моей мамой?
Ключник пожал плечами:
–Не знаю. Ты не расстраивайся, все не так плохо! С виду она будет совсем как твоя мама, правда. И звать ее будут так же…
–Вы же сами сказали,– перебила Варя,– важно то, что внутри.
Дядя Андрей комично втянул голову в плечи, развел длиннющие руки:
–Тут ты меня поймала, что есть, то есть! Внутри это будет кто-то другой.
–Так нельзя!– забывшись, Варя топнула ногой.– Ее надо остановить!
–Надо, надо.– Дядя Андрей энергично закивал, отчего корень на затылке недовольно свился кольцом.– Да только кто ж это сделает? Весь Дом боится меня, а я боюсь ее.
–Я не боюсь!– выкрикнула Варя и упрямо повторила:– Не боюсь!
Дядя Андрей задумчиво покивал:
–Это факт, угу. Странно, но факт. А вот ты ее беспокоишь. Это тоже странно. Хотя в конечном счете не меняет ни-че-го.
Что? Таинственное чудовище обеспокоено маленькой девочкой?! От этих слов Варя встрепенулась, воспряла духом:
–Если она беспокоится, значит, есть из-за чего?! Дядя Андрей, пожалуйста! Помогите мне! Раз она боится – значит, можно это остановить!
–Ну, неееет, выдумала тоже…– скривился Ключник.– У нас уговор – я слежу, чтобы ты не наделала глупостей, а она сразу, как все закончится, вернет моих девочек.– Стиснув подлокотники кресла, он наклонился вперед:– Ты ведь не наделаешь глупостей, да, Варвара? Посидим денек-другой, подождем твою мамочку. Уже недолго осталось. Ты, конечно, и так там не пройдешь – девочки мои постарались, но на всякий случай я у тебя кое-что взял на время. Ты ведь не против?
Пола плаща как живая приподнялась, свернулась в трубочку, из которой торчал знакомый синий ингалятор. Вздрогнув, Варя кинулась ощупывать карманы, но, уколовшись об улыбку дяди Андрея, бессильно уронила руки.
–Эй, да не переживай ты так! Все будет нормально!– Дядя Андрей вновь откинулся в кресле.– Сама подумай: смена тела процесс куда более интимный, чем переодевание. Ей просто не хочется, чтобы ты покидала дом.
Варя окаменела. Глупо открылся рот, а глаза округлились, как блюдца. Эти простые слова отозвались в ее голове громким щелчком успешно собранной головоломки. Вспомнилась незадачливая шумная женщина с маленькой собачкой, неведомо как попавшая во Двор. Она ведь пришла со стороны Леса, и теперь Варя понимала, насколько это важно. Вспомнился ночной сон с играющими сестричками Ярвинен. Вспомнилось прощальное напутствие бабы Гали. Во Двор можно попасть и другим путем, и некоторые даже попадают туда случайно…
–Малыш!– выпалила Варя.
Жидкие белесые брови дяди Андрея поползли вверх:
–А? Какой малыш?!
–Раз!– Варя сделала шаг назад, в прихожую.– Малыш покинул дом!
–Что за шутки?!– нахмурился дядя Андрей.– Ну-ка стой!
В долю мгновения лицо его изменилось. Треснули бородатые щеки, широко распахивая челюсти, откуда со свистом вылетел еще один корень, тонкий и тугой, как хлыст. Он щелкнул по полу – Варя оказалась проворнее.
Ключник опрокинул кресло, затопал ногами-ходулями. Корень из сердца ударился о железную дверь, корень из затылка ожесточенно сек воздух. В коридоре дробно застучали Варины каблуки – та-та-та-та-та! Запищал домофон. Магнитный замок хищно клацнул, ловя вернувшуюся дверь челюстями, и все стихло.
С досады Ключник врезал кулаком в стену. Удар был такой силы, что пястные кости, не выдержав, сломались, острыми краями пробив кожу. Кровь побежала по запястью, закапала на пол. Корень снова втянулся в рот, и Ключник, запрокинув голову, завыл. Не от боли.
* * *
Раз – малыш покинул дом.Два – и скрылся за углом.За каким углом скрываться, вопрос даже не стоял. Считалочка из реалистичного сна вставала перед глазами, как на мониторе компьютера. Варя помнила каждую строчку. Помнила – и, кажется, понимала.
Три-четыре – вдоль дороги.Промочил в фонтане ноги.Вот поэтому «скрылся за углом»– это направо. Вдоль дороги, мимо озабоченных, не замечающих бегущую девочку прохожих, к тому большому строгому зданию, где до сих пор висит старое название – «Карельский филиал Академии наук СССР». Только там есть фонтан, только там «малыш» может «промочить ноги».
Хотя за ней никто не гнался, Варя мчалась что есть мочи. Раскисшая снежная каша разъезжалась под ногами, в легких начинал заниматься пожар, кололо в боку невидимое шило. Главное – не думать о том, что последний баллончик вентолина остался в руках Ключника. Некогда беречь дыхание. Варя чувствовала, как ускользают последние крупицы времени, которого она и без того слишком много потратила на пустое ожидание.
Вот и фонтан. Он и летом-то не слишком поражал воображение, а зимой вовсе превратился в унылую прямоугольную яму, обклеенную серой декоративной плиткой. Хрипло дыша, Варя перегнулась через бортик. Да уж… Ноги тут промочишь вряд ли… Впрочем, условие есть условие. Варя ловко спрыгнула вниз. Из-под ног брызнул подтаявший снег. Варя с сомнением оглядела свои сапожки. Что ж, оставалось надеяться, что этого хватит.
Чаша фонтана была довольно глубокой. Чтобы вылезти из нее, даже взрослому пришлось бы приложить некоторые усилия. Варя прошла чашу от края до края – на всякий случай. Встала в угол, подпрыгнула, цепляясь пальцами за край бортика. Отталкиваясь от стен, закинула левую ногу на бортик. Согнула колено как на тренировке, подтягивая следом все тело. Джинсы и пальто местами промокли насквозь, но главное было сделано – Варя тяжело перевалилась через бортик. Мимо, удивленно взирая на словно из-под земли выросшую девочку, прошел старичок с рюкзаком.
Варя не смутилась, даже не заметила чужого пристального внимания, обдумывая следующий шаг. Погони она не боялась. Ее не покидала уверенность, что Ключник не сдвинется с места, будет охранять последний вход – на случай если глупая непокорная девчонка решит вернуться.
Пять – под горку укатился.Медленно дыша через нос, Варя с сомнением окинула взглядом парк, полого убегающий к Онежскому озеру. Сплошь тощие мокрые деревья, голые кусты да напитанный влагой палас из жухлой листвы и травы. Сквозь строй деревянных скелетов легко просматривался блестящий ряд уличных тренажеров, широкая велосипедная дорожка и небольшой лес металлических брусков разной длины. «Тюбингенское панно», вспомнила Варя, странная скульптура, подаренная Петрозаводску одним из городов-побратимов.
Подождав, пока проедут машины, Варя перебежала дорогу. От лестницы вниз уходила темная полоса. Со смотровой площадки открывался вид на Онегу и «Рыбаков», вот уже целую вечность забрасывающих в него свои металлические сети. Штормило. Бушующее озеро вовсю притворялось морем – заливало Набережную ледяной водой, вздымалось, ревело, громко перекатывало камни. Хорошо, что в стишке нет ни слова про озеро. Варя вовсе не была уверена, что у нее хватило бы духу войти в этот завывающий ужас.
