[Карлу-Хайнцу] пришлось бы стоять у могилы отца в полном одиночестве, даже без матери.
В 15:30 я снова был у фюрера. Пациент был настроен недружелюбно.
Когда я снова предложил ему поехать в Берлин на рентген, фюрер стал очень раздражительным (на самом деле, более раздражительным, чем за все последние 8 лет по отношению ко мне).
Согласно другим записям Морелла за 16 ноября, Гитлер сказал:
– Я не глупый школьник и сам знаю, что должен делать.
Он выглядел очень болезненно, лицо осунулось, поведение было вялым. Но пульс и кровяное давление были в норме, отметил Морелль.
17 ноября 1944 года
В 15:30 поднялся вместе с фон Эйкеном к фюреру и осмотрел миндалины, горло, носовые пазухи и глотку. Ввели внутривенно глюкозу и кантан. Фюрер имел долгую беседу с фон Эйкеном об интриге Брандта и Хассельбаха против меня и о других вещах.
Фюрер пил чай до 04:15.
После этого визита фон Эйкен отметит в своих записях: “16-18 ноября: "Волчье логово". Передняя часть голосовых связок не видна. Заказанный шпатель Райхерта пришлют курьером из Берлина. 18 ноября: Охриплость усилилась. На рентгенограмме видно отчётливое затемнение левой верхнечелюстной пазухи. Маленький полип на левой голосовой связке”. Морелль, конечно, не обнаружил этот полип, у него не было нужного шпателя.
Вечером 17 ноября Морелль начал вводить Гитлеру галлестол 1 или 2 раза в день.
18 ноября 1944 года
В 17:00 я отправился в полевой госпиталь Карлсхофа вместе с фюрером, фон Эйкеном, который остался там на ночь, и Штумпфеггером. На рентгеновском снимке видно, что его левая верхнечелюстная пазуха затенена. Вернувшись в бункер фюрера, Эйкен осмотрел его и обнаружил разделённые миндалины, небольшой очаг бактерий справа. Промыл левую верхнечелюстную кость, осмотрел гортань и обнаружил небольшой полип (около 2 мм длиной) на правой голосовой связке. Фюрер отказался от каких-либо укрепляющих инъекций на сегодня, сказав, что мне надо пойти домой и отдохнуть (я несколько раз побледнел) из-за моей сильной усталости, расстройства почек и сердца!
Узел певца
Красная армия завоёвывала Восточную Пруссию. Беженцы потоком устремлялись на запад. Гитлер неохотно решил покинуть "Волчье логово" и перебраться в Берлин, убедив себя, что это ненадолго. Также он согласился на небольшую операцию по удалению полипа из горла. Скрыть страхи было нелегко – он мог потерять голос на недели или даже месяцы. Опухоль могла оказаться злокачественной. Но полип размером с просяное зернышко нужно было вырезать. У Гитлера не было другого выбора, кроме как довериться хирургу фон Эйкену.
– На нём лежит большая ответственность, – прохрипел он секретарям. – Но он единственный человек, который может это сделать. В конце концов я могу потерять голос.
Потеря голоса беспокоила его больше, чем страх заболеть раком. Это было его единственным преимуществом. Стенографист доктор Эвальд Рейниц впоследствии вспоминал:
– Самой поразительной особенностью было то, как Гитлер фактически доминировал над всеми вокруг себя, не запугивая, а просто говоря, говоря и говоря. Никогда не было того, что можно было бы назвать дискуссиями, только монолог за монологом. Геринг иногда начинал спорить, но его аргументы в основном были настолько слабы, что Гитлер просто отмахивался от них. Йодль был единственным, кто действительно что-то говорил в ответ.
Коллега Рейница в тот день отметил в своём тайном дневнике: “Днём этого дня фюрер покинул "Волчье логово" и прибыл на берлинский вокзал Грюневальд в 05:30 утра 21 ноября. Поклялся хранить тайну!” Секретари, которые сидели с ним в поезде, никогда не видели его таким мрачным. “Его голос едва ли был громче шёпота, – писала фрау Юнге. – Его глаза оставались прикованными к тарелке или отстранённо смотрели на пятно на белой скатерти”.
21 ноября 1944 года
Берлин. В 18:00 фон Эйкен в присутствии сестры Марии промыл левую верхнечелюстную пазуху: плотная закупорка, вызванная выделениями; также обработал нос и миндалины.
В целом может показаться, что любые серьёзные заботы или тяготы в сочетании с яростными спорами немедленно приводят к метеоризму [флатуленциям] и ужасному скоплению газов в желудке.
Из-за колоссальных расстройств с 20 июля и постоянных обострений случались частые приступы (см. мои уколы юкодала и эупаверина).
22 ноября 1944 года
В 11:30 фюрер чувствует себя прекрасно. Его живот больше не вздут, он не испытывает дискомфорта. Ввели 0,01 морфина и 0,0001 атропина подкожно. В 00:30 фон Эйкен оперировал полип, доктор Штумпфеггер держал лоток для инструментов. Ассистировала сестра Мария. Полип был размером с просяное зёрнышко. Фюрера отнесли в кровать в бункере. Я пошёл туда, столкнулся с Е. Его пульс был 66 и полный.
В 21:00 меня оторвали от обеденного стола, чтобы я немедленно встретился с фюрером, который спросил, можно ли ему немного овсяной каши. Я сказал "да". В 22:00 мне пришлось прийти немедленно, он выплюнул немного крови. Фон Эйкен прописал 10 мл сангостопа и 20 капель кодеина, и сестра Мария сама сделала укол. Кровотечение не имеет значения, поскольку оно незначительное. В общей сложности в течение вечера я навещал фюрера 4 раза.
24 ноября 1944 года
13:30. Он проспал всего 2 часа. Я полагал, что в уколах не будет необходимости, но фюрер сказал, что хотел бы сделать несколько уколов, чтобы быстрее окрепнуть и поправиться. В 18:00 его осмотрел фон Эйкен. Он написал просто: “Левая верхнечелюстная пазуха: отрицательный результат”. Во второй половине дня фюрер вышел на короткую прогулку в сад Канцелярии. Поел от души.
25 ноября 1944 года
У фюрера сейчас отличный аппетит, он чувствует себя прекрасно и отправился на часовую прогулку в одиночестве по саду. Сказал, что мне нет необходимости приходить сегодня.
При анализе крови Гитлера была обнаружена одна аномалия. Скорость оседания крови увеличилась. Морелль виновато размышлял о возможной причине и отметил собственный комментарий к анализу: “ПРИМЕЧАНИЕ: 9 ноября я завершил курс из 5 уколов гомосерана”. Этот препарат содержал экстракт плаценты. Для сравнения он добавил: “11 мая 1943 года средняя скорость оседания крови составляла 2,5 мм”. Это оставалось загадкой.
26 ноября Морелль провёл анализ кала на наличие следов крови и на переваривание жира и крахмала. Он заказал полный анализ образца мочи на диастазу и билирубин. Все эти тесты дали нормальные результаты.
26 ноября 1944 года
Сегодня
