направлениях, но жесты чукч были не столь красноречивы, как Петрова.
- Больше нету? – укрывшись от лютого мороза и усилившегося снегопада в самой дальней юрте, спросил Петров вернувшегося с разведки друга.
- Нет. Пара еще живы были, но я добил. Нечего мучиться было.
- Кто дебил? – переспросил Данил, не расслышав бурчащего под нос здоровяка.
- Добил, говорю, глухня! – вздохнул Николай. – Пятнадцать было. Трех они уделали, остальных мы.
- Не хило. Так это может они те деревни и выгрызли?
- Вполне похоже. Такая стая могла.
- Что их, интересно, заставило на людей напасть? Че, тюлени все повымерли? Или кого они там жрут? Рыба на нерест ушла?
- Сходи, спроси, - устало опустился на снег великан и поглядел на местных.
Те все еще старались держаться от него подальше, но теперь, по крайней мере, выбраться из собственной шкуры - чтобы убежать как можно дальше от великана – не стремились. Особенно дети. Те даже стали смотреть на него как-то с интересом и удивлением. Ну, дети везде одинаковые. Сержант сгреб охапку снега, сжал его до твердого состояния и аккуратно поднес ко лбу мальчишки, которому прилетело горячей гильзой.
- Шишка будет, - улыбаясь, как можно более дружелюбно, проговорил он, стараясь успокоить дернувшихся при его движениях старших Чукчей.
Мальчик что-то пролепетал, но снежок ко лбу, все же, приложил.
- Ну, что теперь с ними делать будем? – заняв положение за спиной друга, глядя на вход, чтобы не оставлять тылы неприкрытыми, задал животрепещущий вопрос капитан. – Твоя идея была помочь… Они ж ни «бе» ни «ме» по-нашему… Как дорогу узнать?
- Будем устанавливать контакт, - пожал плечами здоровяк. – Все равно пурга, не понятно, куда идти… Переждем метель, да будем решать.
В животе гиганта утробно зарычало. Местные вздрогнули, но сержант добродушно улыбнулся.
- Да не сыте, у нас олень есть… - и, не меняя лица, добавил: - я вас утром съем, если не хватит…
Чукчи, конечно, его слов не поняли, но натянуто заулыбались, видя, как расплылся в улыбке и второй повернувшийся пришлый.
За санями, оставленными где-то перед деревней, пришлось идти Николаю. Петров бы их не дотащил со своей рукой, да, к тому же, выходить пока еще было опасно. Сержант нутром ощущал чье-то присутствие. Заодно и еще раз все разведал.
Вышли из юрты лишь под утро… ну, как утро… Так, по часам. Снаружи стало лишь чуточку светлее, да и то, чисто из-за успокоившейся метели. Ни о каком рассветном ярком и согревающем солнце речи не шло. Спали по очереди, причем, что местные, что пришлые. Петров не доверял косящимся в их сторону людям: то на шкуры покажут, то на сани, которые Кнехт едва-едва отыскал в сугробе, то на огромный пулемет с двустволкой, и все что-то на своем булькают. Явно что-то обсуждали! Но агрессии пока не проявляли.
- Свежо, - высунулся великан первым, сразу ощутив разницу между тем, что внутри надышали за несколько часов и, какая температура стояла снаружи.
Ветер исчез, а с ним немного и мороз силу сбавил, но все еще было холодно. Над деревней стояла мертвая тишина. Причем в прямом смысле. Обведя взглядом заснеженное место схватки, гигант покинул нагретое убежище.
Осмотр ничего нового не дал. За время, что они прятались, новых следов на плотном насте не прибавилось. Тела, примерно там, где их застигла смерть и остались.
- Они что, правда, настолько замерзают, что сразу погибают? – глядя на то, как местные пронесли мимо них тело мертвого соплеменника, пробормотал Данил.
- Наверное… Хотя что там этот, Решетов говорил? Есть какие-то иммунные…
- Думаешь, они все тут такие? Неподвержены заражению?
- Хрен их знает! – пожал плечами здоровяк. – Может воздух чистый, натуральная еда без ГМО, или что-то такое в рационе есть… Надо будет Черновой об этом рассказать. Она заинтересуется наверняка, сразу их на куски…
- Ты себя как чувствуешь? – оборвал друга Байкал.
- Нормально, - сразу же, без запинки перешел на другую тему сержант. – В голове немного шумит, но это от усталости.
- Это хорошо. Раз шумит, значит, что-то в ней есть… А то в вакууме звук же не распространяется…
- Слышь! Смотрю, силы на пошутить появились?
- Ну, языком молоть – не мешки ворочать… Чего это они?
Местные заволновались. Они что-то быстро и возбужденно заговорили на своем языке, поглядывая куда-то в сторону. Николай нахмурился, напряг зрение.
- Еще кто-то, - разглядел он силуэты в полумраке. – Сани?..
Пулемет, который он не выпускал из рук ни на секунду, чуть приподнялся. Данил напрягся. Несколько незанятых местных побежали приближающимся силуэту навстречу, а поравнявшись с ними, принялись обниматься. Это могло говорить о близком родстве новых действующих лиц со старыми. Две группы долго что-то обсуждали, пока Николай с Даниилом неспешно шли в их сторону, давая как бы понять, что они все видят, но ничего не боятся, и идут на контакт. Застали они уже конец разговора, хотя даже приди они сразу, все равно бы ничего на тарабарском не поняли. Как вчера выразился Николай: «Не пойму, ты или тонешь, или что-то говоришь?», когда какой-то паренек пристал к нему, жадно поглядывая на «Корд».
Старик, из вчерашних, понизил голос при их приближении, явно не успев договорить последнюю фразу. Охотники – оценил Данил взглядом приехавших людей в санях, запряженных двумя молодыми и сильными оленями. Сразу видно. Крепкие мужики и парни, с двустволками и пиками. Одеты добротно, плотно, сбито. На ногах короткие, но широкие лыжи. Эти рядом с упряжкой бежали, причем, даже не задохнулись. Видать, им это не впервой. С ними еще были три собаки, которые при приближении Николая принялись рычать, но стоило тому посмотреть на четвероногих, как те сразу притихли.
- Ки-то та-ка-я? – неожиданно, на ломанном русском, спросил один из вернувшихся с промысла мужиков.
Данил выматерился.
- Да наконец-то! Наконец-то кто-то по-нашему говорит! Военные мы… с базы пришли. Вашим помогли. Медведи напали, мы их убили…
***
С появлением кого-то, кто более-менее говорил на русском, общение между местными и пришлыми худо-бедно наладилось. Конечно, не все было понятно из ломанной и неправильной речи охотника, но общее положение дел капитан с сержантом разобрать
