Ингвар зарычал и, оставив Мирона на Бранда, развернулся ко мне.
Это только кажется, что мечник без меча — это несерьезно.
Но когда ему противостоит мастер спорта по боксу с двадцатилетним стажем боев, пусть даже в таком хилом теле, как у меня, у мечника нет ни единого шанса.
Уйдя от попытки захвата, я технично пробил Ингвару в каменную челюсть.
Зарычал от боли — чертова Каменная кожа! — и лишь сжал кулаки сильнее.
Отскочил назад, дал лоукик по выставленной вперёд ноге, и тут же коршуном налетел на потерявшего равновесие северянина.
Джеб-кросс-хук — классика бокса и северянин падает на колено, тряся головой.
Мощный пинок в лицо — эти ребята с Мироном не церемонились! — и Ингвар заваливается на спину, а я лечу к Бранду.
«Бранд Кроу. Мечник, Каменная кожа, Варяг, родовой способности нет, глух на правое ухо».
План был прост — подскочить сзади и нанести сокрушительный удар в ухо, вот только я не успел.
Бамц!
Выпущенный Славиком камень удачно попал Бранду в колено, но это было уже необязательно.
Северянин, оставшись один на один с Мироном, ожидаемо сдулся, и поплыл после первых же пропущенных ударов.
Удар кузнеца — это уже заявка на сотряс, а разница в два ранга, практически гарантированный нокдаун.
Единственное, что спасало Бранда — была Каменная кожа, но и она, видимо, была не вечная. Ну а Мирону было плевать на свои разбитые в кровь костяшки.
Всё, чего он хотел — и это читалось в его глазах — размазать северянина.
Я уже шагал вперёд, чтобы подхватить Бранда, который уже едва стоял на ногах, как уши заложило от резкого свиста, а тот самый старшак, называвший меня сыклом, властно произнёс:
— Всё!
— Сами решим, всё-не всё! — огрызнулся я, умом понимая, что он прав.
— Какой дерзкий малёк…
— Я, — неожиданно раздался усталый голос Ивана Толстого, — признаю поражение своей пятёрки.
— Я, — подхватил Рома, — принимаю капитуляцию пятёрки Толстого и накладываю на побежденных виру.
— Какую? — тут же выкрикнул кто-то из старшаков.
— Сами решим, — невозмутимо отозвался Роман и нетвёрдой походкой направился к Филиппу.
Подойдя к толстячку, он невесело усмехнулся и протянул ему руку.
— Бери артефактом! — крикнул кто-то. — У северянина, оказывается, Око Стужи имеется!
— Свиток заклинания бери!
— Технику Снежного посоха лучше!
— А ничего у нас мальки, боевые!
— Горчаков, лечи их быстрее, сейчас урок уже начнется!
— Крошин! Давай сюда мой выигрыш! Я на них ставил!
Я стоял посреди туалета, рядом со своими товарищами и не понимал, что происходит.
Выплеснутый адреналин рассасывался, горячка боя сходила на нет, Аура Одержимости свернулась.
На меня тут же навалилась смертельная усталость и дико захотелось одного — свернуться в комочек и забыться беспробудным сном.
— Горчков, у них откат, давай быстрее!
— П-парни, п-потерпите, — Славик схватил меня за руку, неловко пытаясь удержать меня на ногах. — п-потерпите, п-пожалуйста!
— Мирон, держись! — Фил в отличие от Славика не хватался за руки, вместо этого поднырнув здоровяку подмышку и подхватив его за бок. — Сейчас легче станет.
Рома стоял рядом, но по его бледному виду было понятно, что ментальный поединок ему дался недешево.
— Держи свой выигрыш, малёк! — долговязый старшак сунул мне руки мешок со звякнувшими внутри монетами и хлопнул по плечу. — Моя фамилия Крошин. Прости за сыкло. Но если что, готов принять вызов на дуэль.
— Извинения приняты, — проворчал я и едва слышно добавил себе под нос, — живи пока…
— Отчаянный малый! — слава Богу Крошин не расслышал мои слова и, ещё раз хлопнув меня по плечу, направился к своим.
— Мирон, ты как? — я с трудом сфокусировал взгляд на здоровяке.
— Замечательно, — расплылся в улыбке здоровяк, демонстрируя разбитые в кровь губы. — Шустрые заразы.
— Роман, ты как?
— Жить буду, — отмахнулся Дубровский, бросая на Толстого задумчивые взгляды. — Меня больше волнует, как мы на урок…
Накатившая следом волна свежести вымыла всю усталость и опустошение. Тут же прошла боль в разбитых костяшках и ушибленных предплечьях.
Тело налилось силой и бодростью, словно никакой драки пять на пять и не было.
— … пойдем, — закончил Роман. — Неплохо, — он оценивающе посмотрел на излечившего нас старшеклассника. — Тройка в целительстве, не меньше…
— Ну раз нормально, — я обвел взглядом свою пятёрку, только что прошедшую крещение боем. — Тогда айда в классную комнату, может успеем устроить разбор полётов!
Глава 18
Устроить разбор полётов не вышло.
В классе нас ждал хмурый Светозар, который, казалось, знал, что произошло в туалете, и стоило нам перешагнуть порог, как историк тут же начал говорить:
— За опоздание литере «Аз»… — не договорив, он с плохо скрываемым изумлением уставился на Романа и неожиданно поинтересовался: — Когда?
— Только что, — ответил Роман, а внутри меня шевельнулся червячок страха.
Неужели Рома так легко нас всех сдал после случившегося?!
— Любопытно, — протянул Светозар и неожиданно выдал, — литера «Аз» плюс один балл! А теперь живо по местам!
Мы тут же уселись за свои парты, не успев даже обменяться непонимающими взглядами.
Хотя мне не нужно было смотреть на одноклассников, чтобы ощутить исходящее от них удивление вперемешку с тревогой и ноткой… гордости?
С большим трудом перестав думать о случившемся и пообещав себе расспросить Романа на перемене, я попытался сконцентрироваться на уроке.
Но сделать это оказалось непросто.
В голове то и дело крутились эпизоды нашей схватки и всплывали лица северян. Почему-то именно они запомнились мне больше всего.
Словно я дрался не с четырнадцатилетними пацанами, а ледяными големами или киборгами.
Ладно я — рано повзрослевший двадцатилетний лоб в теле тринадцатилетнего подроста, но северяне…
К примеру, Безухов отлично держался в рукопашке, но стоило ему обморозиться, как тут же потерялся. В общем, повел себя как подросток.
Северяне же вели себя как запрограммированные на победу роботы. Причем именно на победу, а не убийство.
Я могу ошибаться, но отцовский опыт подсказывал, что во время драки было как минимум две такие ситуации.
