заметил, как на самом деле был стар мой товарищ.
– Господи, что стряслось?! – вырвалось у меня.
Он сжался под моим взглядом и тихо, еле слышно, произнес:
– Гвен.
Меня охватил острый приступ паники. Внучку Макдоннела я знал хорошо, еще с тех пор, как та была вертлявой кучерявой девчушкой. Я видел, как она превратилась в стройную очаровательную девушку с боевым и смешливым характером. Я стоял и не мог заставить себя задать следующий вопрос, вертящийся на языке.
– Что с Гвен?
– Она пропала…
С трудом, но я выспросил у безутешного деда все подробности, прекрасно понимая, что не смогу заставить его пойти со мной в полицию. Это было бы жестоко по отношению к его горю и совершенно бесполезно, потому как, закончив говорить, он снова опустился на ступени и затих, спрятав лицо в ладонях. Я достал из кармана отцовские серебряные часы на цепочке и удостоверился, что время близилось к полуночи. Впрочем, сей факт едва ли остановил бы меня. Я не планировал ждать до утра.
Полицейский участок был почти пуст, однако поздний час и хмурые усталые взгляды дежурных волновали меня в последнюю очередь. Я громким стуком привлек к себе внимание и потребовал аудиенции у старшего детектива.
– Но сэр, – вяло воспротивился констебль за пыльной конторкой. – Старший детектив Гаррисон уже…
– Сэм, пропусти.
Голос, отдавший приказ, резал слух. Прокуренный и сиплый, он точно рождался из самой глубины широкой груди «бобби»[9], а губы при этом едва шевельнулись, сжимая почти догоревшую сигару.
– Детектив? – на всякий случай спросил я. – Я должен сделать важное заявление!
Он окинул меня с ног до головы задумчивым взглядом, точно решая, верить мне или нет, и выдал, наконец, флегматично:
– Прошу за мной.
Мы прошли в кабинет. Он – развалистой неторопливой походкой. Я – почти вприпрыжку от переполняющих меня переживаний.
– Сигару? – я мотнул головой, и Гаррисон лениво пожал плечами. – Единственное утешение в этой гадкой жизни.
На первый взгляд детектив производил впечатление основательного и умного человека, а темные круги вокруг лениво прищуренных глаз лучше любых слов свидетельствовали о долгой и напряженной работе.
– Пропала девушка. Гвен Макдоннел. Два часа назад она должна была вернуться домой.
Гаррисон выдохнул облачко дыма и вдруг откровенно поделился:
– Уже пятая. Черт бы побрал этого выродка.
Я вздрогнул:
– Пятая? Думаете, Гвен… мертва?
– Вероятнее всего. Сэм!
На крик прибежал констебль из приемной:
– Сэр?
– Гвен Макдоннел, брюнетка восемнадцати лет, рост примерно пять футов четыре дюйма, среднего телосложения. Мистер Элридж, что еще добавите?
– Глаза светло-зеленые.
Детектив кивнул помощнику:
– Собери ребят и дай ориентировку. Позови художника.
Я впервые давал показания. Полицейский художник, совсем еще молодой парнишка, наверное стажер, со всем старанием подошел к делу, задавал много вопросов, предлагал варианты, заставляя меня воспроизводить внешность Гвен до мельчайших деталей. На написание портрета ушло несколько часов, но результат оправдывал затраченные усилия. Я покинул участок незадолго до двух часов ночи. Напоследок спросил у Гаррисона, кто, по его мнению, мог совершать такие жуткие преступления, и тот ответил:
– Зверь. Во плоти и в человеческой одежде. Вы никогда не узнаете в нем убийцу, столкнувшись на Променаде или обменявшись кивками в летнем кафе. Может, это ваш друг или брат, сосед или даже вы сами. Я этого не знаю, но, клянусь честью, узнаю непременно. И собственными руками затяну петлю на его шее.
Слова детектива меня ничуть не успокоили. Вернувшись домой и застав в кресле дремлющего Макдоннела, я без промедления лег в постель, мгновенно заснул, и снились мне беспросветная тьма и голос Рейчел, шептавший мое имя.
Пробуждение было тяжелым, как и те дни, в течение которых полиция искала пропавшую девушку. Все это время ее дед жил в моем доме, ибо я не решался надолго оставлять его одного. Само собой, радостные мысли о предстоящей свадьбе и грустные – о судьбе несчастной Гвен, совершенно перепутались в голове. Я не знал, как быть, что делать и что говорить. Это было просто невыносимо. А меж тем я даже не догадывался, к каким ужасам приведет эта и без того кошмарная история.
На четвертый день мы с Рейчел сидели в саду на скамейке, рука об руку, но разговор как-то не складывался.
– Ту девушку не нашли?
Я печально покачал головой:
– Нет, надежда тает с каждым часом. Я постоянно вижу глаза Макдоннела, полные слез. Мне кажется, он смирился с утратой, однако мне невыносимо видеть его боль. Понимаешь?
Рейчел резко вскинула голову, тряхнув белокурыми кудряшками, и вдруг совершенно спокойным голосом заявила:
– Так вели ему уйти.
– Рейчел! – Я был поражен. – Как можно? У человека такое горе, к тому же он всегда мне помогал и даже завещал свое дело.
– Однако мы не знаем, когда старик умрет. Сколько еще придется ждать?
Я был ошарашен. Это не могла быть она. Моя невеста никогда бы не сказала столь жестоких слов!
– Я не понимаю тебя. Как можно так рассуждать?
Девушка прижалась к моему плечу и вздохнула:
– Ах, Джулиус… Извини, просто никак не могу дождаться нашей свадьбы. Я так люблю тебя, Джулиус.
Мое сердце едва не остановилось от счастья, будто только что не сжималось от страха.
– И я. Я тоже очень тебя люблю.
В саду пахло сиренью и жасмином, уютно стрекотали сверчки в густой траве. Неприятный разговор давно забылся, мы наслаждались друг другом и тишиной, окутывавшей нас точно коконом, где мы оба чувствовали наше необыкновенное единство, словно были одним существом, разделенным на две половинки, которые наконец-то соединились, чтобы не разлучаться никогда.
* * *
Любому известна простая и вместе с тем печальная истина: если сегодня все хорошо, скоро жди беды. Легко не замечать очевидного, когда купаешься в любви и свете, в то время как горизонт давно заволокли грозовые тучи. Я ничего не замечал. Я старался ничего не замечать и даже сумел убедить себя, что ничего особенного не происходит. Без четверти четыре утра накануне нашего с Рейчел венчания меня разбудил стук. Больше минуты потребовалось, чтобы собраться с мыслями и понять, чего от меня хочет мрачный голос по ту сторону двери.
– Мистер Элридж, простите за столь ранний визит, но дело не терпит.
На пороге оказался старший детектив Гаррисон в сопровождении молодого светловолосого констебля, кажется, того самого Сэма. Детектив выглядел до смерти усталым, даже хуже, чем когда мы виделись в последний раз.
– Я понимаю, слишком рано…
– Даже не рассвело, – раздраженно перебил я.
– Но вы просили непременно предупредить, если появится какая-нибудь зацепка. Вас это все еще интересует?
– О боже! Конечно же, да!
– В таком случае собирайтесь, едем в участок. Мне сообщили, что нашли Гвен Макдоннел.
Я
