Торговец продолжал методично отчищать прилавок, – как по мне – самый удачный. Ты – самостоятельное, мыслящее существо, которое ратует за сохранение жизни и живёт сразу в нескольких измерениях. В чём же подвох?
– Но Содом и Гоморра. Не ты ли испепелил всё небесным огнём?
– Ох, Лукавый! Недаром у Ангела Утренней Зари была репутация лучшего сказочника Вселенной! Да, мне были отвратительны эти города, в которых пограничные пороки приняли самые нетерпимые формы, скатившись в грязь и насилие. Но испепелил их не я, а проснувшийся вулкан.
– Так ты и заставил его проснуться! Только что ты показал, какой силой обладаешь! Никто из Тёмных до сих пор не способен остановить само время!
– А зачем? В чём смысл? Сейчас многие города планеты напоминают Содом и Гоморру. Ну, испепелю я половину мира и что? Буду ждать очередного восстановления цивилизации? Мироздание не вечно и я сам – не вечен в тканях Мироздания. Несмотря на то, что я могу останавливать время, я не могу удерживать оное Вечность. Содом и Гоморра – только очередное отражение человеческой природы, но я искренне верю, что добрые, эволюционные начала возьмут верх над проявлениями животного естества.
– Мечтатель…
– И Творец, – Бог рассмеялся, – и хочешь, верь, хочешь, нет, но именно ты являешься лучшим аккумулятором высшей силы в сердцах людей.
– Что ты несёшь?! Уничтожь меня и дело с концом! Мне наскучил твой спектакль! – слёзы обиды навернулись на глаза Лилит, ибо она могла терпеть многое, но не пренебрежительное отношение к своей натуре.
– Что я несу? Не ты ли, дорогая Лилит, вызываешь не только физическое желание обладания женщиной, но и высшее чувство в сердце любого человека – большую любовь к тебе? Не ты ли вдохновляешь на подвиги, свершения и эволюцию многих мужчин этого города? Так зачем мне уничтожать то Существо, которое косвенно мне помогает, хоть разум этого Существа и отказывается принять истину.
– Не верю…
– И не нужно. Верши и делай.
– Эта Империя… будет нашей… Рим… будет вечным городом.
– Не совсем так, Лилит, – старик коротко усмехнулся и придирчиво осмотрел идеально чистую тряпку, продолжая говорить, – И речь тут совсем не о Риме и не о Империи, а о тебе. Я уже заложил в тебя семя сомнений в истинности собственных суждений. Разговор со мной неизбежно вызовет мыслительные процессы в самой глубине твоего сознания.
Тряпка была осторожно сложена вчетверо и убрана под прилавок. И только после этого Торговец продолжил вещать:
– А эту Империю зла уничтожат страсти, любовь и стремление к совершенству.
– Любовь?
– Да. Но любовь не плотская, не любовь женщины к мужчине или мужчины к женщине, но любовь высшая – платоническая и чистая. Любовь к прогрессу, к самому себе и к лучшим начинаниям человеческой души.
Взглядом, Бог немного расслабил скованное тело демонической женщины и попросил:
– Взгляни на небо.
Лилит просто не могла не подчиниться воле Бога, ибо всей душой ненавидела скованность и неподвижность, ввиду чего с радостью вздёрнула голову.
– Ты видишь новую звезду? О, ты не видела новую звезду? – Создатель рассмеялся, потешаясь над невнимательностью Демонессы.
– Ты снова творишь Вселенную?
– Нет. Это Вселенная по-прежнему творит саму себя. Но именно свет зародившейся звезды, долетевший до нас только сейчас, спустя миллионы лет, повлиял на рождение одного уникального человека. Предназначенного человека. Мироздание само изменило его код, подготавливая к чему-то великому. И этого вернувшегося человека я знаю лично. Его силу я чувствую даже здесь, находясь за тысячу земель от места его рождения. И этот человек – новая ступень человеческого рода. Неизбежное следствие, к которому непременно придёт весь вид.
– Но зачем ты говоришь мне об этом? Не в моих ли силах поднять на уши всю Римскую Империю, чтобы найти новый вид человека и вырезать его?
– Тогда именно тебе придётся вырезать весь человеческий род, ибо звёздный свет изменил многих. И дело даже не в генетике, – Торговец был спокоен, как никогда, ибо всё складывалось так, как он хотел, – И раньше люди думали о великом, глядя на звёзды. Теперь же будут думать о величайшем – о покорении звёзд. Я скажу даже больше – ты влюбишься в этого человека и в новые воплощения этого человека, ибо он восхитит тебя своей чистотой. И только когда ты влюбишься в человека – ты станешь настоящей женщиной, о, прекрасная Лилит. И больше никогда не изменишь своему предназначению.
– Ложь! Я и есть настоящая женщина.
– Пусть так, но ложь – временная.
Создатель легко кивнул головой, и временной ток снова возобновил свой бег.
– Так что вам предложить, госпожа? – как ни в чём не бывало, продолжил разговор Торговец, – рахат-лукум или, может быть чудеснейшую пахлаву?
Ответа Торговец так и не дождался.
Супруга самого Императора стояла посреди базарной площади, но задумчивый взгляд её был устремлён к новой и очень яркой звезде на небосклоне.
– С вами всё в порядке, госпожа? – заботливо спросил Сигнифер, который тоже любил красивую женщину всем своим грубым сердцем опытного рубаки.
– В порядке, – очнулась от задумчивости Лилит, – купи у хозяина лавки несколько пирожных и вот ту медовую лепёшку. Заплати три цены. Я действительно хочу вкусить самые изысканные лакомства востока. А над прочими вопросами, – сказала Лилит будто бы невзначай, – я подумаю уже после того, как поем.
– В будущем – Настоящая Женщина, – с широкой улыбкой тихо прошептал себе под нос Торговец, – и всё-таки, госпожа, возьмите ещё и пахлаву. Это бесплатно, за счёт заведения! Она вам явно понравится…
Глава 10. Новая эра
Новый Человек не сразу вспомнил все свои предыдущие воплощения.
С взрослением, в моменты глубокого уединения, в сознание приходили «нездешние» образы: небесный огонь, племя Мамонта, священная роща первых Жрецов, земли Атлантиды и Гипербореи.
К подростковому возрасту сотни тысяч былых воспоминаний и тысячи тысяч образов роились в голове, пока маленький мальчик пас овец возле небольшого города Назарета.
Работа пастуха была идеальной для молодого человека – через размеренный, медитативный труд Посланник Божий медленно впитывал весь опыт прошлых поколений и всё больше понимал, что предназначен для чего-то большего.
Из-за сложности вводных данных, процесс становления как Личности значительно растянулся во времени и занял тридцать лет.
Все эти тридцать лет мужчина по имени Иса или Иисус старался отмалчиваться и быть незаметным, чтобы не сойти за городского сумасшедшего, которых развелось чересчур много в последнее время.
В возрасте двенадцати лет родители взяли Иисуса в Иерусалим на праздник Пасхи.
Праздник традиционно протекал в Храме Соломона, внутри и вокруг которого верующие иудеи почитали абстрактного Бога Отца и только
