проворчала она. — Просто знаю, что настоящий ритуал сотворения контэ относится к белому порядку, но он утерян во времени и его тайну не знают даже сами контэ. Тот же, что считается тёмным, называют магией искусственного сотворения. Маги получившие контенто таким образом на сколько мне известно долго не живут или сходят с ума.
— Дарина, это очень… сложная информация, у тебя её быть не должно. — тихо прошептал он. — Не все профессора Старофинна об этом знают, чтобы ты понимала… Старайся не говорить об этом вслух.
Дарина недовольно передёрнула плечами и отошла к перилам.
— А от куда тогда об этом знаешь ты? — мрачно спросила она.
— Я — очень хороший специалист в теневой магии. — ответил Ник. — Моими консультациями иногда пользуется даже Совет Правды. И я уже говорил про Тенеур и родство с Хранителем Барсом. Почему ты не можешь просто мне поверить? Я не причиню тебе вреда.
— Я хочу верить в то, что вы — хороший. Но…
— Слишком много «но». — притормозил её куратор. — Хорошо. Не веришь словам, я добьюсь твоего внимания иначе.
— Иначе? — не поняла она.
— Ты хочешь знать правду. Про маму, Сердце и Цету в целом. Про Повелителя и Хранителя. Тебе нужна помощь чтобы докопаться до правда и освоить свою магию. Я помогу. О чём ни попросишь.
— Это выглядит ещё подозрительнее. — они встретились взглядами и Дарина непроизвольно улыбнулась. Думов был настолько лучезарной личностью, что ему нельзя было не улыбаться.
— Что ж, пусть так, но я уверен, что моя помощь тебе нужна.
— Хорошо. Я задам один единственный вопрос. Если ответ мне не понравится, то я не стану иметь с вами абсолютно никаких дел. — вдруг усмехнулась Дарина.
— Если ты про номер банковской карты, то я наизусть не помню. — усмехнулся он.
— Будьте серьёзнее. — потребовала она и сделала пару шагов назад, на случай, если вопрос куратору не понравится. Думов закатил глаза, но когда посмотрел на неё был довольно серьёзен.
— Почему вы пропустили ужин? — произнесла она, не сводя с него глаз. — Только давайте без «сказок» про зеркальный портал. Я, между прочим, знаю, что такую магию безопаснее всего использовать днём. Иначе зеркальный портал может взорваться при яркой световой вспышке. Вы правда хотели убедить меня в том, что такой теневой маг об этом забудет?
На мгновенье в его глазах мелькнуло беспокойство, но оно так быстро сменилось озорными искорками, что Дарина всё же решила, что ей это показалось.
— Ладно. Я отвечу на твой вопрос. — кивнул он. — Но обещай, что никто об этом не узнает?
— Учитывая, что вы вызываете у меня одни вопросы, я не могу этого обещать. Но если это что-то личное, то клянусь, что сплетничать не стану.
— Что ж, так тоже неплохо. — кивнул он и облокотился на перила. — Я не понаслышке знаю про контенто. Многие из клана Ветра имеют спящий ген контэ.
— Контэ — это ген? Разве не магия?
— Увы, нет. К магии это не имеет никакого отношения. Истинный контэ получает ген в наследство от далёкого предка, который он в свою очередь много веков назад закрепил магией. Магия со временем выветривается, а кровь — нет.
— Значит, вы тоже контэ? А когти покажите? — тут же спросила она.
— Я носитель спящего гена. — ответил он. — Я контэ, но пассивный. У меня нет когтей и клыков.
— И какое это имеет отношение к ужину?
— У каждого рода контэ свой дух хранитель. Он же — Барс. Так вот ко мне наведался дух-хранитель рода. Интересовался почему пропустил семейный сбор…
— Подождите тот Барс, который командир Когтя или я что-то недопонимаю?
— Барс — это имя духа, а Хранитель Сердца взял его, поскольку в боевой форме контэ его глаза становятся кошачьими, а движения и повалки звериными. Как у хищников…
— Так когти у него есть или нет?
— Это так важно?
— Просто интересно врут легенды или нет. — пожала плечами она. — Это правда, что самые сильные контэ частично перенимают на себя образ своего тотемного животного?
Мгновение он молчал, потом тяжело вздохнул и кивнул.
— Предыдущий Хранитель Сердца во время боя мог трансформировать себя в ирбиса почти полностью.
— Сказки об оборотнях — не сказки.
— Оборотней не существует. Только необычайные маги со способностью к трансформации. — тут же методично поправил её Думов.
— Значит вы не пришли на ужин, потому что болтали с эфемерным существом? — уточнила Дарина.
— Не просто болтал — спорил. — пожал плечами он. — Мы с ним не ладим.
— А это правда, что активный контэ должен питаться не только человеческой пищей, но и едой того животного, вид которого принимает?
— Есть такое мнение. — улыбнулся он. — Контэ сильнее, быстрее, выносливее и почти не чувствуют боли. Их иммунитет к болезням и ядам настолько силён, что ни даже слоновья доза снотворного не имеет над ними никакого влияния и никакой существующий ныне вирус не способен свалить их с ног. А ещё… я слышал, что все контэ как лебеди. Единожды полюбив, они никогда не отпустят от себя объект своего обожания.
— Они почти не уязвимы, но любовь способна их убить. — задумчиво произнесла она. — А вы?
— Я же просил, на «ты». — резко отдёрнул её куратор. — Я действительно отличаюсь от людей, но не так сильно, как активные контэ. Но моя мама, а она тоже была пассивной, любила лишь одного, и эта любовь её уничтожила.
— Судя по грустному вздоху этим одним был не твой отец. — осторожно подобравшись к нему чуть ближе.
— Да, так и есть. — кивнул куратор.
— Но для вас это не болезненно. Вы вздохнули, но ваши глаза не стали грустными.
— Это приносит мне огорчение, но не делает жизнь несчастной. — нахмурился куратор.
— Что ж, мы так ничего и не узнали о талисманах. — задумчиво перевела тему Дарина.
— Я посмотрю в своих записях, может это натолкнёт меня на мысли. — пожал он плечами. — Проводить тебя до комнаты?
— Нет, не стоит. Я забегу к отцу. — она попрощалась с ним и побрела к кабинету отца.
— Что с тобой не так, Пламенева? — прикрыв глаза улыбнулся он и закинул голову к потолку.
Думова с детства учили не привязываться к людям. И к объектам, контакт с которыми устанавливаешь. За пару недель в наблюдении за Пламеневой он совершил огромную кучу ошибок. И самая главная ошибка заключается в том, что девушка ему нравилась. Ему нравилось общение с ней, и он не чувствовал от неё угрозы… она заставляла его чувствовать.
Он беспокоился за неё и не мог найти объяснение этому феномену. Он допустил ошибку открывшись больше положенного. И теперь задумывался, стоит
