– Джулиан, – проговорила она, – если ты думаешь, что я склонна придавать тому, что случилось ночью, какое-то особое значение, то успокойся. С моей стороны ничего такого нет и в помине. Я все оцениваю адекватно.
Улыбка по-прежнему играла на лице Джулиана, но глаза слегка затуманились.
– И как же ты оцениваешь то, что случилось, Пен? – спросил он, пристально глядя на нее.
Вопрос Джулиана пугал ее. Но Пен понимала, что он прав: ей самой срочно нужно было разобраться в своих чувствах. Пен попробовала вспомнить все обстоятельства прошлой ночи, разобраться в том, что она чувствовала вчера, но ничего особенно умного так и не приходило ей в голову.
– Я думаю, – робко начала она, – что это была чудесная ночь между двумя друзьями. Ты помог мне на время забыть о моих проблемах. Подобное взаимопонимание между мужчинами и женщинами, мне кажется, можно встретить очень редко. Между нами это стало возможно лишь потому, что мы с тобой старые друзья, давно знаем друг друга.
Джулиан потянулся к ней, обхватил за талию и посадил к себе на колени.
– Да, такое случается редко, – согласился он. – Именно поэтому я не собираюсь ограничиваться одним разом. А сейчас я хочу посадить тебя на колени и держать всю дорогу!
Он действительно держал ее на коленях почти всю дорогу, и Пен была ему очень благодарна. В сильных, надежных объятиях Джулиана она не так волновалась о предстоящей ей встрече.
Но вот экипаж съехал с широкой дороги на аллею, по обеим сторонам которой тянулись каштаны. Пен поспешила сойти с коленей Джулиана.
Они остановились перед скромным домиком, утопающим в густой зелени.
– Как красиво, должно быть, смотрится этот садик, когда здесь все цветет! – воскликнула Пен. – Жаль, сейчас не сезон.
Джулиан первым вышел из экипажа. Подав Пен руку, он помог ей выйти.
– Миссис Кенуорти сама следит за этими цветами, – сказал он, видя ее восхищение. – Цветы и книги – две самые большие ее страсти.
– Понятно, – усмехнулась Пен. – Старушка, стало быть, книжный червь и «синий чулок»?
– Называй это так, если хочешь. Мой дядя, викарий, был очень дружен с миссис Кенуорти. Вот он отзывался о ней как об очень умной и начитанной женщине, с которой можно поговорить обо всем на свете.
– Именно поэтому ты решил отдать Клео на ее попечение?
– Я знаю, что миссис Кенуорти – очень добрая, душевная женщина. На мой взгляд, никто бы лучше не смог помочь Клео.
Навстречу им вышла служанка. Джулиан протянул ей свою визитную карточку. Девушка удалилась, а вернувшись, произнесла:
– Пройдите, пожалуйста, за дом, в огород.
Миссис Кенуорти, согнувшись над грядкой, пропалывала сорняки. Ее сухонькая фигурка была облачена в свободное зеленое платье самого простого покроя. На голове была мужская соломенная шляпа.
Джулиан окликнул ее. Старушка медленно и как бы нехотя разогнулась. Можно было подумать, что находиться в согнутом состоянии было для нее привычнее.
– Вот так раз! – Добрые выцветшие глаза смотрели на Джулиана так, как будто бы она была его старая няня или кормилица. – Не часто же ты бываешь в наших краях, Джулиан! В последний раз, кажется... дай Бог память... ты был здесь восемь лет назад, на похоронах твоего дяди.
– Виноват, виноват, миссис Кенуорти! Каюсь! Да, негоже с моей стороны забывать старых друзей. Миссис Кенуорти, позвольте представить вам графиню Глазбери.
На лице старушки отразилось что-то вроде удивления.
– Миссис Кенуорти, графиня хотела бы поговорить с Клео.
– Разве ты не получал моего письма, Джулиан?
– Какого? В последний раз я получил от вас письмо, кажется, в январе. Но на него я ответил!
– Было и еще одно, четыре месяца назад.
– Нет, не получал.
Миссис Кенуорти, которая до этого хмурилась, вдруг очень оживилась. В этот момент она показалась Пен гораздо моложе своих лет.
– Пройдем лучше в дом, Джулиан. Нам надо поговорить. Это выглядит очень подозрительно, что ты не получил письмо. Не нравится мне это.
– Да что было в этом письме, миссис Кенуорти?
– Клео умерла, Джулиан. Повесилась.
– Можно сказать, мы всегда предполагали такую опасность.
Миссис Кенуорти протянула Пен чашку кофе. Они сидели в библиотеке. Это была комната правильной кубической формы, с потолка до пола уставленная огромным множеством фолиантов.
– Клео с самого начала, как ты привез ее, была немножко не в себе, – продолжала старушка. – Мне кажется, у нее была глубокая депрессия. Даже меня – уж на что я, прости, Господи, была добра к ней! – она часто дичилась. Напоминала мне собачку, которую в детстве все время били.
Пен и сама помнила ее такой. Клео все время старалась казаться маленькой и незаметной. Большую часть времени она сидела в своей каморке, а когда ей случалось оттуда выходить, всякий раз пыталась выскользнуть из нее как можно незаметнее. Она как-то вся съеживалась, ссутулившись.
Новость о смерти Клео была для Пен как удар по голове.
– Как это случилось? – спросила она.
– В сущности, очень просто. Однажды она нашла дерево – большой старый каштан на развилке дорог. Привязала веревку...
Я ведь писала тебе об этом, Джулиан! Я посылала тебе письмо через твоего человека.
– Какого человека, миссис Кенуорти? Я никогда не посылал к вам никаких своих людей!
Миссис Кенуорти вдруг побледнела.
– Господи, – прошептала она, – прости меня, старую дуру! Эх, будь в моей голове немного больше мозгов, девочка была бы до сих пор жива.
– Вы ни в чем не виноваты, миссис Кенуорти. Вы никогда не делали Клео ничего, кроме добра. Расскажите мне лучшe об этом «моем» человеке!
– Он приходил весной. Сказал, что твой агент. Ты, дескать, очень занят, сам не можешь приехать и попросил его действовать от твоего имени. Он сказал, что ты просил его поговорить с Клео, выяснить, как она. Сказал, что будешь продолжать посылать ей деньги, но, если что-нибудь понадобится, действовать лучше через него.
Пен и не знала, что Джулиан, оказывается, регулярно посылал деньги на содержание Клео. Она думала, что Клео целиком находится под опекой миссис Кенуорти.
– Он говорил с ней? – спросил Джулиан. Миссис Кенуорти совсем погрустнела.
– Да, я позволила им поговорить наедине. Я решила, что Клео – взрослая девушка. Дело, судя по всему, было какое-то личное, и я подумала, что мне лучше не вмешиваться. Я, правда, наблюдала за ними в окно. Они разговаривали в саду. И, как мне показалось, разговор не производил на Клео какого-то неприятного впечатления.
– Как знать, – вставил Джулиан, – может быть, и не в этом разговоре дело. Раз вам ничего не показалось тогда подозрительным, возможно, ничего особенного в том разговоре и не было. Вашей интуиции я все-таки доверяю!
