есть ты не стал бы умирать за Джульетту? — поджимает моя невеста губы. Обижено так. Будто это я за неё отказался умирать.
— Не стал бы, — качаю головой, притягивая Назиму к себе. — Я бы «умирал» тех, кто мешает.
— Хм… — ее взгляд становится растерянным и грустным. — И как с этим потом жить? Как строить счастье, убив родных?
— Тогда смерть — это побег от проблемы, — отзываюсь с легкой улыбкой. — Или что-то принципиально изменилось в чувствах двух людей и стремлении быть вместе?
— Я не знаю… — теряется Назима.
— Так вот, не вывозишь — не берись. Оставь Джульетту дома и подр…, - вовремя прикусываю язык и исправляюсь, — и подорожник приложи.
Усмешка все равно прорывается.
Назима бьет меня кулачком по плечу, но тоже улыбается.
— Фу быть таким, Константин Петрович!
В кармане моего пальто звонит телефон. Мягко освобождаю руку от женских пальчиков и достаю трубку. Смотрю с интересом на экран.
— Ммм, а вот Капулетти…
— Кто? — удивляется Назима.
— Брат твой, — отвечаю ей, нажимая на клавишу «принять вызов». — Алло…
— Я поговорил с дядькой, — без прелюдий и раздраженно говорит Саид. — Он категоричен. Ответ — нет. Но мы с Алмазом и семьями будем на вашей свадьбе. Назначьте дату — сообщи.
— В эту субботу, — отвечаю уверенно. — А потом уже официальное мероприятие проведём. К новому году поближе.
— Принято, — соглашается Саид и сбрасывает звонок.
Я убираю телефон в карман и смотрю на Назиму. А язык то снова не поворачивается сказать, как есть!
— Можешь не подбирать слова, — вздыхает она с грустной улыбкой. — Дядя не согласился.
— Прости, детка, — долго выдыхаю воздух. — Я сделал, что мог. Но твои братья обещали быть.
— Спасибо, — отвечает мне Назима и порывисто обнимает. Вжимаясь холодным носом мне в щеку.
— Замёрзла? — я целую ее в кромку ушка и глажу по спине.
— Немного… — мурлычет и прижимается крепче. Точно замёрзла!
— Быстро греться, — говорю строго и беру за руку, уводя в сторону машин.
В гостинице мы заказываем ужин в номер и едим его прямо в постели, просматривая портфолио организаторов свадеб, которые любезно собрала Анна Ивановна.
Сейчас, видя, как светятся счастьем глаза Назимы, я благодарен ее бывшему мужу, что он ничего ей не дал и вёл себя, как… урод. Что оставил все самое лучшее и вкусное мне. Ее эмоции. Не хочу их ни с кем делить! Я жадный.
Кладу руку на живот Назимы и осторожно глажу. Пока мне сложно проявлять к нему какие-то особенные чувства, потому что внешне беременности не заметно. Но я стараюсь. Вижу, как это важно моей женщине, как она в эти моменты настороженно замирает, а потом расслабляется.
— О чем ты думаешь? — поднимается Назима на локтях и убирает тарелку на прикроватную тумбочку, заглядывая мне в глаза.
— Думаю, что ничего не знаю о детях, — отвечаю честно. — Но буду стараться разобраться.
— Я тоже не знаю, — смеется она мне в ответ. — Наверное, нужно будет комнату подготовить, — говорит задумчиво.
— Дом в твоём полном распоряжении, — отвечаю, подминая будущую жену под себя и целую ее в губы.
Градус моего тела моментально подлетает, а в штанах снова болезненно пульсирует.
— Я хочу сменить твою кровать, — капризно морщит нос Назима и подставляет лицо для поцелуев. — Не хочу спать там, где ты был с другими женщинами, — слышу в ее голосе нотки ревности.
— Ты можешь переделать все, — качая головой, начинаю стягивать с неё халатик и ласкать оголяющуюся кожу, — что пожелаешь.
— Ты такой сговорчивый, — хихикает она.
— Я такой голодный, — с рычанием раскрываю ее бедра и устраиваюсь между ними. — Что сейчас тебя съем.
Хочу… Никогда так ни одну женщину не хотел!
В доказательство своих слов прикусываю мочку ее уха и с удовольствием ощущаю возбужденную волну по телу Назимы.
— Да, съешь меня, — неожиданно горячо шепчет она и скользит ноготками по плечам и спине. — Я хочу, как утром, Костя…
Глава 36. Граждане встречающие…
Костя
— Звонила Мария Семёновна, — понижая голос и отводя меня в сторону от чемоданов, сообщает Анна Ивановна.
— Это кто? — не понимаю я.
— Уборщица по нашему этажу, — со значимостью поясняет моя секретарь.
Хмыкаю. Да, это вот сейчас многое объясняет.
— Сегодня утром она хотела сделать уборку в кабинете Михаила, но он ее не пустил даже в приёмную. Что-то искал, грохот стоял… — продолжает Анна Ивановна мысль.
— Хм… — хмурюсь и смотрю на экран телефона. — Через пол часа у нас вылет. Сейчас пригласят на посадку. Неприятное ощущение свербит в груди. Позвонить? А что изменится? Через два часа уже буду в офисе. Да и неприязнь между секретаршей и помощником на столько очевидна, что может содержать определённый контекст преувеличения происходящего.
Решительно убираю телефон обратно в карман и успокаивающе кладу ладонь Анне Ивановне на плечо.
— Разберёмся…
— Костя, все в порядке? — ко мне подбегает Назима. — Нас уже приглашают в самолёт…
— Да, детка, все отлично, — подхватывая за талию, прижимаю ее к себе и целую в щечку, совершенно не смущаясь коллег.
— На нас смотрят все, — шепчет Назима, пытаясь вырваться из рук, но я не отпускаю.
— Не дёргайся. Хочу, чтобы все знали, что ты — моя…
— А…Поняла, — отвечает она, смущаясь и кладя ладонь на лацкан моего пальто.
В самолёте мне почему-то хочется ещё раз просмотреть все отчёты по сделкам и совещаниям, которые проводил Михаил за последнюю неделю. Выглядит все идеально, но я ловлю себя на том, что ищу, до чего докапаться. Чуйка — она такая.
— Ты такой хмурый, — робко касается моей руки Назима. — Точно все хорошо?
— Да… — Выдыхаю, захлопывая крышку ноутбука. — Иди ко мне…
Тяну ее к себе за руку и усаживаю на колени.
— Соскучился… — сжимаю мягкие женские бедра и зарываюсь носом в волосы за ушко. — По прилету сразу поеду в офис. А ты, пожалуйста, перевези с Вадимом свои
