быть собой. Разжигать его интерес к себе, как к личности до самой гробовой доски.
Она показала колечко на пальце и игриво улыбнулась:
— Второй раз я такой ошибки не совершу.
— Поздравляю.
— Спасибо, — Ангелина взмахнула кистью, — переезжаю ради него из солнечного Майами в дождливый Питер, рву американский паспорт. Но ничего, на том мои жертвы и закончатся, будущему мужу мой характер и закидоны до конца жизни терпеть.
— Ты милая, — не могу не улыбнулся. Она больше на ангела похожа, а не на демона.
— Это пока сплю зубами к стенке или как вы говорите.
— Именно так.
Слова Ангелины очень сильно меня цепляют. Прав ангел, важно не изменять себе, не прогибаться под других. Рядом с Демидом я стала тенью себя, в рот ему смотрела, каждую прихоть пыталась исполнить и не отсвечивать, когда он раздражался.
Когда муж бросил, чуть не умерла от боли и страха. По сути я не умела жить самостоятельно, все детство провела под маминых крылом, в браке Демид стал моей опорой.
Пришлось знакомиться с собой заново. Оказалось, без чужого влияния я совсем другая — более уверенная, дерзкая, способная говорить нет и принимать решения. Ответственная мама для моей Тамиши.
— Давай поспеши, там тебя уже заждались, — пока я одевалась после сеанса, Ангелина смотрела в окно и жевала яблоко.
Смотрю куда и она. Тим рядом с машиной расхаживает туда-сюда, на студию посматривает все время.
— Пока, — прощаюсь с Ангелиной. На улице глаза слепит яркое солнце, щурюсь, медленно иду навстречу Тимофею.
— Привет, — выдыхает, пряча руки в карманах, смотрит пристально, внимательно.
— Привет, давно приехал?
— Час назад…
— И что делал?
— Боролся с соблазном залезть на клен, у него ветка как раз напротив окна в мастерскую, — то, как Тимофей закусил губу выглядит слишком эротично. У меня внизу живота пробежала легкая вибрация.
Притяжение к нему ощущается очень сильно. Хочется просто взять и забыть о своей обиде, о его промахе. Окунуться в страсть головой. И одновременно я помню, что оба раза, когда я так сделала с Тимом, закончились для меня полным фиаско.
— Понятно… у меня где-то час, потом нужно ехать на работу. Давай зайдем куда-нибудь и поговорим.
— Тут за поворотом, напротив галереи неплохое кафе. Может зайти туда, а потом я подвезу тебя на работу.
— Хорошо.
Тим помогает мне забраться в машину, задерживая мою руку в своей чуть дольше положенного. Смотрит, словно на пределе. Кажется, подай я знак и он сорвется, схватит в свои объятья, зацелует… а дальше… боже… Кать, опомнись. Только же решила, что нельзя.
В кафе почти нет посетителей, мы занимаем место у окошка. Тим заказывает кофе и пирожные.
— Как тебе работать с Ангелиной?
— Очень комфортно. Казалось, я не смогу и убегу в первый же раз, но она как-то так говорит, смотрит, что я совершенно не стесняюсь.
— Хочу тебе признаться, — он шумно выдыхает, откидывается на спинку кресла. Обняв себя руками, нервно поглаживает пальцами конопатые предплечья. Взгляд немного виноватый, но довольный, — я ее купил.
— Ее?
— Картину.
— Картину…
— Твою, которую Ангелина рисует.
— О, — мгновенно становится жарко. Мурашки бегут по коже, дышать становится резко тяжело.
— Не могу позволить, чтобы ее купил кто-то другой.
Голос Тимофея наполняется хрипотцой. Взгляд ползет по моей голой шее в вырез блузки. Нервно касаюсь ладонью в тех местах, потому что ощущаю на коже покалывания.
— И сколько я стою?
— Дорого, очень дорого, — Тим ставит локти на стол и прячет лицо в ладонях, — прости, я не то имел в виду.
— Дорого, — бормочу себе под нос.
— Натка продажник от бога.
— И что, повесишь где-то?
Отвожу глаза, не выдерживая огня в зеленых глазах напротив. Картина, как он смотрит на меня обнаженную стоит перед глазами, будоражит мою кровь.
— Я не буду ее открывать, пока ты не позволишь.
— Ты ее купил, она будет твоей. Так что… наверное… мое мнение не сильно важно. Я лишь модель.
— Мне важно, — Тимофей протягивает ладони, касаясь моих, — Кать, посмотри на меня.
— Тим.
Смотрю на наши сплетенные пальцы, на то, как успокаивающе он поглаживает их и таю.
— Кать, посмотри на меня.
Поднимаю на него глаза.
— Я уезжаю, — выпаливаю быстро.
— Куда? — хват на моих ладонях становится сильнее, настойчивее.
— Еще не знаю, просто уезжаю из Питера.
— Почему? — с каждой моей фразой Тимофей становится все более растерянным.
— Это сложно.
— Из-за меня, из-за увольнения?
— Нет.
— Тогда?
— Семейные проблемы, бывший муж, родители. В двух словах не расскажешь. И мне кажется, у нас не получится ничего… понимаешь… у меня как-то все сложно и сумбурно сейчас, плюс переезд. Знаешь, просто не хочу вешать на тебя свои проблемы. Мы не так близко знакомы на самом деле, чтобы…
— Давай познакомимся, Кать.
— И мне кажется я не готова сейчас к отношениям, прости.
— Сделаем шаг назад. Не проблема.
— В смысле?
— Думаю для начала нам было бы неплохо стать друзьями.
— Друзьями? — мои губы расплываются в улыбке.
— Да, мы будем общаться, узнавать друг друга, встречаться.
— Оу, друзьями, — пробую это слово на вкус. В общем это не то, что я хотела от наших с ним отношений, да Тим тоже. Скорее это способ дать мне необходимое время.
— Друзья могут держаться за руки, кстати, это не запрещено, — поглаживает мои пальцы снова, — еще мы можем целоваться в щеку при встрече. Но если перейдем на французский манер дружеских жестов, то и в губы.
— Хм…
— Обниматься тоже можно. Вот.
— А ты понимаешь в дружбе.
— О да. И еще друзья много разговаривают, переписываются, помогают друг другу.
— Звучит хорошо.
— Да, так вот что я хотел спросить, друг… Хочешь переехать в Москву?
Глава 15
Тимофей
— В Москву? — Катя опешила.
— Да, столица, город возможностей. К тому же я отлично ее знаю, потому что там живу. У меня есть пара знакомых риелторов, с жильем вопросов не будет. Найдем что-нибудь с хорошим садиком поблизости. С работой помогу.
— Подожди, — она мотает головой, — не так быстро, пожалуйста. Тим, я не хочу взваливать на тебя свои проблемы.
Черт возьми — это самые приятные проблемы, о которых я мог только мечтать. Хочу быть ближе к Кате, брежу ей. Но мотаться из Москвы в Питер сил больше никаких нет, на работе завал, с родителями сложно. У отца реабилитация и хочется бывать с ним чаще. Я разрываюсь.
— Катя, давай серьезно. Я испортил твою карьеру, будет справедливо, что и наладить ее помогу тоже я. Мой поступок до сих не дает мне покоя. Если ты согласишься, то очень поможешь мне.
— Мне
