Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
соревнования посмотреть.
Кирюша совсем ничего не успевал. Ну не мог он заниматься спортом. Чем дальше, тем хуже. Тяжело ему было, ничего не получалось, он пыхтел и задыхался, отставал сильно. И тренер через полгода решил мальчику наедине сказать честно: не выйдет из него боксёра. Не надо себя мучить. Не надо ходить в секцию и тратить силы. Можно ведь ещё чем-то интересным заняться. Стать цветоводом в классе или математику решать. Так ведь?
Он подозвал мальчика после занятий и сказал все это ласково, как мог. А Кирюша расплакался горько-горько. Сидит на скамеечке и плачет, слёзы текут из-под очков. И говорит, мол, я и не хочу боксёром стать. Не прогоняйте меня, Александр Иванович, за это! Я ещё сильнее буду стараться, пожалуйста! Я хожу в секцию, потому что вы добрый. Потому что вы меня не ругаете, как дома. Вы хороший, с вами так хорошо и спокойно. И вы не пьёте, как мой папа. И не бьёте меня. Я потому хожу в секцию, что здесь тепло и ребята. И вы. Одному дома так страшно, когда мамы и папы нет…
Ясное дело, тренер покраснел и сам чуть не заплакал, хотя это был суровый боксёр. И конечно, он оставил Кирюшу в секции. И ещё больше стал с ним заниматься, так что через год мальчик вполне окреп и стал куда лучше выглядеть! Кирюша не стал боксером. Но стал биологом. Учёным. И тренер, уже с совершенно седым ежиком, очень гордился своим Кирюшей, даже напился после его защиты диссертации первый и последний раз в жизни.
Но рассказ не об этом. Иногда человек ходит к нам не за уроками и не за советами. Не за развитием навыка или анализами. Не за пирожками и не за конфетками. Он ходит за теплом. Потому что ему некуда больше пойти. А всё остальное делает и выполняет, чтобы не прогнали. Чтобы были основания приходить и тихонько греться рядом с нами. Не в боксе дело, не в музыке и не в философии с психологией. Просто погреться пришёл человек. Ему тепло рядом с нами. И прогонять не надо, если он не мешает и усердно выполняет упражнения. Или помочь старается. Или просто сидит и слушает.
Пусть всем будет тепло.
Серебряная ложечка
Психолог Карл Густав Юнг лечил одну пациентку. Но ей все равно было грустно и тоскливо. Хотя она старалась. Юнг и сновидения толковал, и про знаки говорил, и про удивительные совпадения, но женщине все равно не очень помогала терапия. И однажды, уже отчаявшись, доктор спросил: «Что вы видели во сне?» Дама ответила: «Жука. Удивительного золотого жука». И в тот же момент в кабинет влетел красивый золотой жук. Большой такой, золотистый, чудесный. И доктор, и пациентка замерли в восхищении. Дама поняла, что все имеет смысл и значение; все не просто так. И, как говорил один герой, «кто-то там, наверху, очень нас любит». Женщина выздоровела и стала счастливой. И жизнь её наладилась.
Шла я по Екатерининскому парку с коляской. Осень начиналась. Листья желтые, пышное природы увяданье. Лицей. Пруды и ротонды. Надо ехать в Екатеринбург и дальше учиться. Все неясно и непросто, а в коляске спит младенец. И так грустно от осени и желтых листьев. Очень грустно. Вы знаете, бывает так на душе. И скоро день рождения – страшная цифра – двадцать лет! А потом через неделю – ребёнку годик. И тут на дорожке перед коляской что-то блеснуло. Я наклонилась и подобрала – ложечка. Серебряная маленькая ложечка. С собачкой весёлой на ручке и гравировкой старинной с «ятями»: «Анечке на День Ангела». И никого вокруг, ни одного человека. Некому отдать ложечку. Я ещё долго кругами гуляла с коляской, однако никто не пришел. Некому отдать ложечку. Хотя я всегда всё отдаю. Но ложечка долго была моей. Я с ней пережила все тяжёлые времена, и ребёнка кормила кашей из этой ложечки. Хотя с молоком и крупой становилось все хуже и хуже. Но волшебная ложечка помогала, и всегда была сладкая манная кашка. Из серебряной ложечки с надписью и весёлой собачкой. И потом, через много лет я снова поехала к папе. И положила ложечку на той же дорожке. Так надо было. Для другой «Анечки». Чтобы у нее тоже был знак. И День Ангела.
И пошла, не оглядываясь, быстрым шагом. Оглядываться не надо, когда происходит что-то чудесное. Это мы с детства знаем…
Пока не вернутся собирающие мимозу…
Иногда так хочется спросить: «Вы меня никогда не оставите?» Как в детстве спрашивали родителей. Но мы не спрашиваем. Мы взрослые и разумные люди и прекрасно знаем, что взрослый и разумный человек ответит: жизнь есть жизнь. И обстоятельства бывают разные. И мы не можем предвидеть, что ждёт впереди. И ещё много всякого, рационального и правильного. И вообще, неудобно вымогать у другого человека обещание, которое так трудно сдержать. И Мери Поппинс мне не нравилась. Она детям отвечала: «Я буду с вами, пока не переменится ветер». Издевательство какое-то; что теперь, вести календарь погоды или справляться на метеостанции насчет ветра? Так грустно, так тревожно становится на душе от этих слов. Вот и не спрашиваем. Да и не нужны нам гарантии; нам нужно, чтобы человек сказал: «Я вас никогда не оставлю!» Так Цветаевой сказала молочница, которая в страшные годы Гражданской войны носила молоко её детям. Кругом голод и мрак, а она привозила и носила. А потом исчезла. Скорее всего, её расстреляли за молоко. Тогда многих расстреливали. Но слова остались: «Я вас никогда не оставлю». Больше этих слов никто за всю жизнь Цветаевой не говорил, хотя вокруг были добрые, интеллигентные и даже любящие люди. И она запомнила эти слова и дела: потрясли они её, не сразу, а уже в конце жизни, когда она настрадалась и поняла… Есть древнее бедуинское предание, которое мы никогда не узнаем. Оно растворилось в веках. Про людей, которые ушли собирать мимозу и не вернулись. Никогда не вернулись. Когда хотят сказать о вечности, говорят так: «Я буду с вами, пока не вернутся собирающие мимозу». А они не вернутся никогда.
И поэтому – «я тебя никогда не оставлю». Так следует отвечать. Как мама в детстве отвечала, когда мы, маленькие и сонные, спрашивали. Простой ответ. Он и есть – самый правдивый.
Детское легкомыслие
Легкомысленного человека иногда придушить хочется. Метафорически, конечно. Когда надо обдумывать и решать
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
