мятому куску железа. — Видишь чёрную точку?
— Вижу. Но это может быть что угодно, если машина кувыркалась.
— Верно. Теперь сюда смотри.
В увеличительном стекле обозначились мелкие хаотичные царапинки на голубом лаке.
— Хотите сказать, кто-то пытался стереть этот чёрный след с крыла?
— Точно! — Равиль бросил лупу на стол и снова принялся за кофе. — Есть свидетель, что вызвал ГИБДД. Я с ним побеседовал. Смоленские не стали записывать одну ма-аленькую, но очень существенную деталь. В общем, человек видит: ночь, стоит чёрный внедорожник, повален отбойник, то есть кто-то улетел в кювет. Свидетель сознательный, правильный, притормозил рядом, тоже полез в канаву. Там этот «Форд» болтается на крыше, рядом топчется крупный мужик. Как завидел свидетеля, говорит: «Давай водилу из-за руля вытащи, я ментам позвоню». И вверх погнал. Свидетель смотрит: водила не жилец. Сверху шум мотора — уехал тот мужик. И, естественно, никого не вызвал.
— Я, может, чего-то не понимаю. Но ерунда получается. Если кто-то столкнулся с этим «Фордом» и скинул его с дороги… Так? Ответственность нести не желает. Самое логичное — газ в пол и тикай.
— Мне кажется, убийце было крайне важно представить ДТП несчастным случаем, — Равиль задумчиво потёр мочку уха. — Он точно рассчитал. Ночь, машин немного. Ударил в заднее правое колесо. Корма ушла влево, машина прыгнула вправо. И вдруг наш злодей задумался: а не оставил ли следов на «Форде»? Паркует машину около самой дырки в отбойнике и лезет смотреть. Кончиком ножа или чем-то ещё острым соскребает отметину. Не ожидал он, что рядом окажется любопытный гражданин.
— Но в лицо убийцу «сознательный» не запомнил и номер машины тоже.
— Даже не знает, белорусские у неё номера или российские. Все приметы злодея: немолодой, крупный.
— Видеокамеры на трассе?
— Редко. Около Смоленска одна. И, как назло, запись испорчена. Так что, дорогой коллега, эту кашу заваривший, давай вместе думать, кто из минских друзей Гафурова его выследил и замочил.
— У меня только одна версия. Мой потерпевший, Бекетов.
Лёха уселся за свободный стол напарника Равиля.
— Потерпевший и убийца в одном флаконе? Как у вас в Белоруссии всё запущено! Позволь усомниться. Наши копнули эту контору, «РИИ». И знаешь, что самое неожиданное? Они с Бекетовым твоим жили душа в душу! Договаривались, кто в каком тендере победит, изображали жестокую конкуренцию, а на самом деле выдавливали других желающих подзаработать. Последний тендер выиграло минское представительство «РИИ», на следующий придёт очередь вашего олигарха-лайт. Так что смерть Гафурова для Бекетова не выгодна. И наш покойник тоже не стал бы минировать магазин, чтобы убрать партнёра. Сейчас они решают, кто займёт место посредника. Вопрос деликатный, там наличка, откаты… И Бекетов сейчас, говорят, как с цепи сорвался. Злой, нервный.
Мозги в черепной коробке Лёхи разогрелись до кипения. С одной стороны, Инга дважды пустила его по ложному следу — с лепельской секретаршей Юлей и вот сейчас, выставив «РИИ Лимитед» страшным врагом. Неужели она не знала про гешефт Бекетова с москвичами? Знала и врала! Но, с другой стороны… Надо вспомнить, когда Инга впервые упомянула, что Гафуров — из «Росстандарт Индастри Интертейтмент», даже не запнулась на длинном слове…
Встречались тогда в «Европейском». Она хлопала густо накрашенными ресницами и от души веселилась после рассказа об одоросканирующих и одорофиксирующих собаках. Потом вдруг засобиралась домой: шеф уехал в Россию, в любой момент может связаться, засыпать заданиями.
Лёха просмотрел календарь в телефоне, сопоставил числа. Ошибки нет — Гафуров перевернулся за Смоленском в ночь после рандеву в кафешке «Европейского»!
Равиль выслушал новую порцию информации с некоторой долей скепсиса.
— Он на машине рванул в Москву?
— Не знаю. Но тачка у него чёрная, «Хонда» CR-V. Кроссовер.
— Поглядел бы на его передний бампер… Алексей, вдруг секретарша твоего Бекетова была не в курсах об их сговорах? В Минске они не светились…
— А в Москве?
— В Москве гудели по-чёрному. Ща покажу фотки с их летнего корпоратива.
— С Инстаграма?
— Не-е-е, — Равиль усиленно рылся в ноутбуке, щелкая мышкой. — На общий обзор не выкладывают. Там такие резвые дядьки… Я одного из их топ-менеджмента чуть прижал за наркоту. Ну, курит травку, с кем не бывает, но если подойти диалектически… Он всё понял и помог. Гляди!
Большинство людей на снимках Лёха видел впервые. Знакомыми были ведущие, их лица часто мелькают по Первому каналу и по ТНТ, Бекетов с супругой, Гафуров. И, конечно, главный учредитель «РИИ» — бородатый Сулейман Бафоев, руководитель безобразия.
Застолье, переходящее в пьяную оргию. Танцы. Караоке. Прыжки в бассейн в одежде. Драка. Какие-то конкурсы под управлением массовика-затейника, тоже из московской телевизионной тусовки. Лица, измазанные кремом от торта, да и просто пеной для бритья. Любительский стриптиз, очень смешной.
За снисходительное отношение к хранению наркоты неведомый «манагер» снабдил Равиля доброй сотней снимков. МУРовец придвинул ноут Лёхе, мол, сам смотри на красивую жизнь.
Тот щёлкал мышкой, почему-то не особо завидуя резвящимся на фотках персонам. В их пьяном веселье было что-то излишнее, нарочитое.
Менты тоже часто шутят, далеко не всегда знают меру. В ОБЭП рассказывали, что однажды Цыбин пришёл под вечер и ошарашил всех новостью: только что был в прокуратуре, там их начальник отдела ошивался, бледный весь, белее мела, его прокурор района вызвал, и кто-то из городской прокуратуры прибыл на разборки. Шеф успел шепнуть только: «Главное — не колитесь». И отправился на эшафот.
А в милиции всегда так, почти у каждого рыло в пуху. И ведь не знаешь, какая бомба взорвётся. Лёха представил перекошенные физии оперов ОБЭП, судорожно перетряхивавших папки с делами, секретные и несекретные, в тщетных потугах угадать, на чью голову падёт разящий меч и, главное, по какому поводу…
Клик мышки открыл новые, совсем уж откровенные сцены празднества. Первомайский РУВД знал такое, наверное, единожды, когда на следующее утро Димыч объявил, что всех разыграл. Сначала Цыбина хотели бить, возможно, ногами. Но заступился начальник отдела, и не зря: благодаря этой выходке сотрудники в кои-то веки упорядочили документацию. Вечером прикатил автобус с выпивкой и девушками, ОБЭП в полном составе укатил за город снимать последствия стресса.
— Равиль! Вы можете прямо сейчас связаться с источником?
Лёха отдавал себе отчёт, что звонок из полиции офисному клерку в утренние часы, когда бурлят совещания, летучки и прочие брифинги, крайне нежелателен. С доверенными лицами общаются, не привлекая внимания. Но московского опера это не смутило.
— Пол-одиннадцатого… Сегодня снег, пробки. Торчит где-нибудь. Сейчас наберу, — он взял телефон. — Гагик? Говорить можешь? Музыку приглуши, да? Сейчас мой коллега вопрос задаст… Гагик, я тебя умоляю, не дёргайся. Ты же меня знаешь.
Несколько приглушённые, из трубки доносились «Чёрные глаза», создавая атмосферу шашлычной в Адлере.
— Здравствуйте! — вежливо
