и сообщу ему. Нам понадобится больше охраны.
Слишком громкая музыка, слишком много людей, слишком много алкоголя. Я никогда не любил клубы, когда был моложе, а сейчас я их просто ненавижу. Все это знают, и когда Павел разнесет новость о том, что я приехал в «Урал» с Бьянкой, они не перестанет об этом трепаться.
Я веду девушек к столику в углу и оборачиваюсь, проверяя, чтобы все четыре охранника, которых расставил Павел, были на своих местах. В сочетании с телохранителями Андреа и Изабеллы, получается семь человек, присматривающих за четырьмя девушками. Посчитав, что этого более чем достаточно, я беру Бьянку за руку и тяну ее в сторону, ближе к концу бара, где больше света.
— Ну, что ты думаешь?
«Мне нравится.» — Она улыбается мне. — «Очень шикарно.»
— Павел любит перебарщивать. — Я кладу руку ей на шею и запрокидываю ее голову. — Я пришел в клуб только потому, что ты меня попросила. Я их ненавижу. И эта ненависть становится все сильнее с каждой секундой.
Бьянка сужает глаза, и рисует знак вопроса на моей груди. Мне нравится, когда она так делает.
— Потому что я замечаю каждого мужчину, который смотрит на тебя, а их здесь не менее пятидесяти, — говорю я, затем наклоняю голову, чтобы прошептать ей на ухо. — Я боюсь, что кто-то может попытаться забрать тебя у меня, и у меня есть желание убить их всех, прежде чем они попробуют это сделать.
Вздохнув, Бьянка забирается на барный стул позади нее, берет мое лицо в ладони и притягивает меня к себе, пока я не оказываюсь между ее ног. Она касается своим носом моего и начинает ласкать мое лицо руками, не отрывая от меня взгляда. Бьянка начинает с подбородка, нежно переходит на щеки, затем зарывается пальцами в мои волосы. Я закрываю глаза и позволяю себе утонуть в тепле ее прикосновений, забыв об окружающих нас людях. Затем целует правую сторону моего подбородка, прямо над самым толстым шрамом. Я все еще нахожу это удивительным — то, как она прикасается к моему изуродованному лицу, с такой нежностью. Еще один поцелуй, на этот раз в кончик носа, и я чувствую, как мои губы кривятся в улыбке. Следующий поцелуй приходится на уголок моего рта, затем на левую щеку. Я закрываю глаза, ожидая, что будет дальше. Левая бровь. Затем правая щека. Снова кончик носа. Я еще больше улыбаюсь.
— Ты... — мягкий шепот рядом с моим ухом, — такой красивый... когда улыбаешься.
Я крепче сжимаю ее руки и прижимаюсь щекой к ее щеке. Мое глупенькое солнышко.
— Никто... — еще один шепот, — не сравнится с...тобой.
Она обвивает мою шею, и чувствую ее дыхание возле уха, когда она придвигается еще ближе.
— Я люблю тебя. . . Михаил.
Я прижимаюсь лицом к шее Бьянки и делаю глубокий вдох, вдыхая ее аромат. Она даже не представляет, что делает со мной то, что я слышу, как она произносит мое имя. Это ломает меня и каждый раз собирает обратно. От каждого ее прикосновения мое сердце тает, а на душе становиться так тепло.
— Если бы ты знала, как безумно я в тебя влюблен, — говорю я ей в шею, — ты бы испугалась до ужаса, Бьянка.
Она немного отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза, улыбается и касается моего носа своим.
— Никогда, — говорит она, а затем прижимается своими губами к моим.
Глава 18
Телефон лежит передо мной на стойке с открытым окном сообщений уже пять минут. Я обменялась номерами с Ниной, когда мы были у пахана прошлой ночью, и уже несколько дней собиралась написать ей, но не уверена, захочет ли она отвечать на мои вопросы. Мы не друзья, но мне некого спросить, кроме Михаила. Уверена, что он скажет мне, если я спрошу его напрямую, но, если мои подозрения верны, я не хочу заставлять его говорить об этом. Я беру телефон и начинаю печатать.
19:09 Бьянка: «Привет. Это Бьянка. Ты занята?»
19:11 Нина: «Ну, я не думаю, что держать голову над унитазом с 6 утра — это значит быть занятой. Смешно. Это точно не весело. Знаешь те, кто говорит, что утренняя тошнота длится всего 2 месяца? ОНИ ЛГАЛИ! Меня тошнит с 3-й недели, и эта часть про «утро» тоже неправда. Не хотишь зайти ко мне на чашечку кофе? Как поживает Ворчун?»
Я смотрю на последнюю строчку и фыркаю.
19:14 Бьянка: «Михаил все еще на работе. Он знает, что ты называешь его Ворчуном?»
19:14 Нина: «Конечно, знает. Он не часто сюда приходит, но когда приходит, то обычно сидит в углу и размышляет.»
19:15 Бьянка: «Да, он часто так делает. Я хотела тебя кое о чем спросить. Это касается Михаила. Но если тебе неудобно отвечать, просто скажи мне, все в порядке.»
19:16 Нина: «Конечно. Валяй.»
19:16 Бьянка: «Ты знаешь, что с ним случилось?»
Проходит несколько минут, пока Нина отвечает
19:18 Нина: «Да. Роман мне рассказал.»
19:18 Бьянка: «Его пытали, да? Я видела шрамы, и они не в результате несчастного случая. Его спина покрыта следами от кнута. Скажите, пожалуйста, кто пытал моего мужа? И за что?»
19:20 Нина: «Старый пахан. Отец Романа.»
Я потрясенно смотрю на ее ответ. Это сделал отец Романа? Телефон в моей руке начинает звонить. Нина. Я отвечаю на звонок.
— Я знаю, что ты не можешь ответить, но думаю, что будет лучше, если я расскажу тебе, чем напечатаю. Это... это очень ужасная история, Бьянка.
Голос Нины низкий и сдавленный, он так отличается от ее обычного веселого тона, что говорит мне о том, что все, что она собирается сказать, вероятно, будет хуже, чем я себе представляла.
— Я знаю только то, что мне рассказал Роман, а он не вдавался в подробности. Я скажу тебе то, что знаю. Можешь постучать по телефону в ответ на «да», хорошо?
Я постучала ногтем по микрофону
— Обещай мне, что не будешь спрашивать Михаила об этом. Никогда. Пожалуйста.
Да, это определенно хуже, чем то, что я думала. Я снова постукиваю по телефону.
— Отец Михаила занимался финансами старого пахана. Однажды пропала куча денег, просто исчезла со счета пахана. Несколько миллионов. Он решил, что отец Михаила имеет к этому какое-то отношение, и
