Она закатила глаза.
— Чтобы держать подальше любых духов, вампиров, демонов и нежелательных адвокатов. Моча демона — отличный репеллент.
Я сморщилась.
— Поверю тебе на слово. Пожалуйста, уходи. Всё это слишком безумно, чтобы воспринимать в один день.
У Симил отвисла челюсть.
— Ты не веришь мне?!
— Ну, я, э-э-э…
— Хорошо, но поверь вот во что: твоя тётя Клэр рассказала твоей матери о дяде Чаке и вселила в неё страх перед демонами и монстрами. С этого момента твоя милая мамочка ни о чём другом не думала. А слишком много думать весьма забавно. — Я чувствовала, что близится мудрый совет. Она продолжила: — Когда мы постоянно о чём-то думаем, мы притягиваем это. Вот посмотри на меня. Я постоянно думаю, о своей удивительности, и посмотри, какая я потрясающая! — Да, ты в восторге от себя.
— Ты пытаешься сказать, что моя мать решила сойти с ума?
— Нет! Ты упускаешь главное! Почему люди такие тупые? — Она сделала вдох и со свистом выдохнула. — Она продолжала думать о монстрах и в конечном итоге привлекла их. Просишь, и Вселенная доставит.
— Так это она виновата, что на меня напали?
Какой груз.
— Нет! Боги! Это вина Мааскаб, чудачка. Он решил быть злым ублюдком, но, как я только что объяснила, мог бы выбрать что-то другое. Совсем как старый добрый дядя Чак. Ты что, не слушала?
Я кивнула, а затем мотнула головой.
— Не совсем уверена.
— Независимо от того, что планирует для нас Вселенная, у всех есть свобода выбора. Мы — капитаны нашего собственного кризиса! Мудаки в диктатурах. Французы в наших…
— Ладно. Поняла.
— Нет, ничего ты не поняла, сестра! — сказала она. — Дядя Чак нуждался в ком-то, кто подпитывал бы его хорошую сторону, чтобы помочь увидеть другое возможное будущее. Как и ты должна была помочь Томмазо. Но не-е-е-ет… ты подпитала его злую сторону, да, Чар?
— Теперь я действительно запуталась.
— Почему? Это совершенно ясно для всех нас!
Я осмотрела комнату.
— Для кого всех?
— Нас. Меня. — Симил указала на себя, а затем на угол моей гостиной, прямо через дверной проём. — И всех их.
Я не хотела спрашивать. И не спросила.
Она покачала головой, цокая на меня.
— Томмазо убежал, чтобы встретиться лицом к лицу с Пупом Земли, с самим большим злом. С мастером всего мрачного, нездорового и жестокого, включая книги, которые заканчиваются на самом интересном. Фу! — Она скривила кислую мину.
— Он собирается сражаться с сатаной?
Ну, если боги существовали, значит и он реальный. Верно?
— Сатана? — Симил хихикнула, обращаясь к небу. — С этим большим котёнком? Чёрт возьми, нет! Сатана сидит целыми днями, вяжет маленькие рогатые шапочки и придумывает идеи, как заставить детей курить электронные сигареты. Он полный неудачник. У него кишка тонка, как у слизняка. Поняла? Тонка-слизняка?
— Да? — Я вообще ничего не понимала.
— Потрясающе. А я говорю о короле Мааскаб.
— У них есть король. — Звучит не замечательно.
— О да. И он настолько силен, что заставил моего брата Чаама, Бога Мужского начала, на некоторое время присоединиться к своей команде. Да, Чаам, на самом деле, мало что помнит и думает, что это просто какая-то случайность; но поверь, мистер Зад всегда за кулисами дёргает за ниточки.
— Мистер Зад? — О, Боже. Её разглагольствования становились всё более и более странными, без смысла или конца.
— Его настоящее имя Таяс, что, по-моему, переводится с языка майя как «банан», но не используй это, не заплатив мне пять долларов. Мои слова защищены авторским правом. Как только мистер Банан наберёт новых старших жрецов, начнёт восстанавливать армию, и тогда мы все снова погрязнем в бойне со Скабами.
— Почему ты ничего с этим не делаешь? Ты… ты… — Мне было очень трудно произносить это слово. — Богиня.
— Во-первых, я — Симил, и не могу не болеть за команду Зла. Как и за команду добра. Так веселее. Во-вторых, если Вселенная измениться, и я убью самого злобного Скаба, тогда погибнет в будущем самый милый человек на планете, и тогда где мы окажемся?
— Вообще не представляю, — простонала я.
— Вот именно. Конечно, Бананазад положил глаз на кое-кого особенного — одну из моих сестёр, представляешь, и если не решит отдать ей своё злое сердце, не сдастся и останется злым. Так что он, вероятно, должен умереть.
— И что мне на это сказать? — спросила я.
— Ты что, не слышала?
В этот момент я была так растеряна этой случайной историей, что просто хотела всё закончилось.
— Да. Каждое слово.
— Хорошо. А теперь я ожидаю, что ты исправишь беспорядок, который создала, и как можно скорее.
Она снова ткнула меня в грудь, и когда я прижалась спиной к стене, было действительно больно.
— Ай! — Я потёрла это место. — Пожалуйста, не пойми меня неправильно, но взваливать на меня этот «беспорядок» — чрезвычайно сложная задача.
— Да? Так ли это? Ты должна была выйти замуж за Андруса, и по какой-то причине его сердце и душа были отданы другой. Но затем Вселенная в своём бесконечном ничтожестве решила дать тебе другой путь к счастью. Ты решила и по нему не идти, и посмотри, что случилось? Хаос! У тебя есть двадцать четыре часа, чтобы всё исправить, или я не могу нести за это ответственность.
Что-то подсказывало, что ответственность, наряду с разумным поведением, что-то, чего у неё никогда не было.
— Хорошо. И что же мне сделать? — Мне было страшно услышать ответ, но я должна спросить.
— Ты должна спасти Томмазо. Ты, и только ты. Одна.
— Я даже не буду спрашивать почему, потому что у меня сильное предчувствие, что ты не скажешь. Тем не менее, я его не
