А остальное нас уже не касалось бы.
“Именно так”.
Как у него все просто…
“Да. Умер, тебя переварили, и лежишь разлагаешься”.
Путь обратно прошел также быстро, и можно сказать безмолвно. У меня в голове образовался вакуум, а трогг в принципе разговорчивостью не отличался. Походя сделав дело, под предлогом которого мы отлучились, трогг вернулся к костерку. Издали я видел напряженное лицо девочки, которая всматривалась и вслушивалась в темноту.
— Мира! Это я! — тихонечко крикнул я, и она услышала.
Мира вытянула шею и прищурила глаза. Трогг вразвалочку подошел к костру, и сел рядом с ней.
— Я вернулся. — сообщил он.
— Чо-то долго ты ссял… — шепотом буркнула она.
— Даа, заплутал немножко… — пожаловался трогг.
— Я не слышала как ты ушел: вышел в темноту и пропал! — голос девчульки был возбужден от волнения, — Я испугалась, хотела кричать, бежать за тобой, но ты сказал не ходить и никому не говорить! Мне было страшно!
Трогг приобнял ее за плечи, и она сильно прижалась к руке.
— Не пугайся, я тебя защищу.
Потому что хочешь съесть ее сам?
”Именно так”.
Мда. И пойди разберись, где он пошутил, а где нет.
“Охота была неудачной”, сказал трогг, чем меня очень, очень озаботил.
Спать мне расхотелось сразу. Этот гад точно Миру сожрет! И скажет что ушла ссять и потерялась. Мля. За что мне все это?! Еще охотник этот… Сидел я как на иголках, а вот Мира начала клевать носом. Сколько времени? Пора смену будить? Или еще не пора? И чем дольше я сидел, тем больше мне хотелось орать и бегать. Желательно по потолку, как домовенок Кузя. Вот гадство!
Я подкинул топлива в огонь, и сел по-турецки, взявшись ладонями за щеки и поставив локти на колени, уставился в огонь. Голова оказалась совершенно пустой, я просто смотрел как язычки слабого пламени пожирают ветхий кусочек грязной тряпки, сухую траву и мелкие веточки. И совершенно выпал из реальности. А вернулся в реальность, когда понял, что из темноты что-то смотрит мне прямо в душу. Осознание этого факта вызвало озноб, я мгновенно собрался, переключил внимание на коридор и навострил уши. Но нет, мы были одни.
Но кто же на меня посмотрел? И откуда?? Ночь… Снова стала страшной. Я вдруг понял, что самых ужасных существ еще не видел. Да, мне попадались сильные противники, но с ними удавалось справляться. Всегда есть рыба покрупнее, так сказал трогг, и он прав. Всегда есть. Это надо помнить. Всегда.
Задремавшая Мира встрепенулась, посмотрела по сторонам, сузив глаза в щелочки, принюхалась, а следом вытянула шею. Эти пертурбации отвлекли меня и выудили из омута черных мыслей.
— Нам спать пора, буди смену. — сонным голосом прошептала она.
И правда, сколько можно? Я поднялся, потянулся, но ни одна косточка не хрустнула, хоть я и сидел в одной позе очень долго. Не человеческое тело, да? Да. Подойдя к Мышишу, я тронул его за плечо, и вредный сталкер тут же проснулся, уставившись на меня сквозь щелочки глаз.
— Вставай, ваша очередь сторожить. — сказал я.
— Принесла тебя скверна… — тихо пробурчал тот, и толкнул Зайчича.
Зайчич сказал “ух”, и резко сел на жопу. Вот только что лежал бревном, и уже сидит. Крепыш моргнул два раза, потер глаза кулаками, нехотя поднялся и ушел к костру, а на его место тут же плюхнулась Мира. Мышишь возился, перекладывал свой мешок, и я видел, что идти дежурить он не хочет, а прикидывает как бы завалиться спать, чтоб никто не заметил. Ээ, нет! Этот фокус у тебя не выйдет!
Я резко схватил вертлявого искателя за ворот, рывком поставил на ноги, и повернул в сторону костра. Он даже не успел положить свой мешок, который так и держал в районе груди, повернулся всем телом почти на сто восемьдесят градусов, не отрывая ног от пола, посмотрел округлившимися глазами на меня, а потом пошел пошел к костру, медленно поворачивая туловище вперед, и до последнего глядя на меня. А я улегся на бочок на нагретом месте, и почувствовал как к моей спине прижалась Мира.
Мда. У меня в отряде была юная провидица Фрея, которая постоянно хотела спать рядом со мной, при этом глушила все сны. Мира не глушит, да и спит по другому, и вообще другая, но есть в них что-то общее. Я закрыл глаза, и провалился в темноту. Все то же, все так же, сна не было, мое сознание просто видело черное всеобъемлющее ничто. Я расслабился и постарался слиться с этой тьмой, и мне показалось, что это получается: я стал частью тьмы. Покой, тишина, умиротворение? Нет. Нет. Что-то… Опасное… Оно было рядом, за гранью моего восприятия, я не видел, но ощущал это. Оно смотрело прямо на меня, мне в глаза, заглядывало в глубины души. От этой меня пробрала дрожь, я открыл глаза и резко сел.
Осмотревшись, я увидел разных, сидевших у костерка бок-о-бок, и тихо переговаривающихся. Они одновременно медленно повернули головы ко мне, и уставились долгим взглядом. Я ответил им тем же, сначала посмотрел в глаза одного, потом другого, но не нашел того, что искал. Нет. Обычные, хоть и странные. Ощущение присутствия ушло вместе со сном, но беспокойство осталось. А потом я понял еще одну вещь, от которой мне сделалось нехорошо: охота была неудачной.
Я дернулся, как ужаленный, нащупал рукой Миру, она что-то сонно буркнула и шевельнулась, а я выдохнул. Собиратели спали, и вроде бы все было хорошо, но тот взгляд из темноты сна, он не ушел. Кто ты?! Ответа нет. Я снова лег, но сон не шел, вместо него пришел рассвет: в нашу комнатку стали проникать серые тени, а это значит, что солнце поднимается над горизонтом. А вместе с солнцем ушло и то нечто, которое наблюдало за мной из темноты.
Утро выдалось мерзкое, яркий солнечный свет резал глаза и сушил воздух, сон оставил беспокойство, но хуже всего было то, что жратвы у нас с Мирой не было. Совсем. Она сидела грустная, и с нескрываемой завистью смотрела, как собиратели с разными жевали сухие травинки и листочки. Да, им тоже жрать было нечего. Плохо. И я не знаю, чем им помочь… Но уверен: они справятся, и выберутся из этой жопы, Мать благоволит этим двоим. Мы с девчушкой сделали по три глотка воды из бутылки, и осталось у нас воды грамм двести. Надо беречь.
— Мышишь, в сторону Москвы есть жилье и люди, но я не знаю, что и
