с рук?
Каэм безмолвно смотрел на меня, и поди угадай, что в эту минуту творилось у него в душе.
— Мне не наплевать на вас, — наконец, ответил он. — Что касается вашего благородного деда… неужели вы всерьёз считаете, что он не знает всей правды об этом ритуале?
Да, тут я промахнулась. Запамятовала, что Тэн-Арелани тоже на свою внучку наплевать, иначе он бы не отнёсся так спокойно к тому факту, что её место заняла попаданка.
— Я не соглашусь, — сглотнула и сжала руки в кулаки, выдерживая тяжёлый взгляд Каэма. — Хоть пытайте меня, не соглашусь. Я откажусь, как только увижу альгахри. Есть, наверняка есть другие способы пробудить мои воспоминания. И я их найду. Это моё последнее слово.
Шагнув прочь, я ожидала чего угодно. Ярости, применения силы, обидных слов: «Вы думаете только о себе, а не об альге Фейенверис!» Но дракон меня удивил. Он тихо и устало обронил:
— Ладно.
— Что? — Я обернулась к нему, изумлённая, и мне показалось, что ледяная маска готова упасть с лица Каэма и разбиться об пол.
— Раз так хотите, подождём. Другие способы могут занять гораздо больше времени, которого у нас нет. Но если вы не согласны…
— Значит, вам действительно не наплевать на меня? — Отчего-то сейчас это было важно, и хотелось бы понять, почему, но в голове смешались все мысли, и внятно я ничего сформулировать не могла.
— Нет, — он как-то грустно улыбнулся, — вы же и сами видите.
— Что я вижу? Я ничего не вижу, — пробормотала я, зачарованная тем, как тает лёд в его глазах. Я оказалась права! Он и вполовину не таков, каким пытается себя показать! И в тот же миг тёплая, блаженная волна разлилась внутри, растопив проклятую змейку у сердца.
— Всё будет хорошо, Шиилит, — Каэм обнял меня, и я с чувством невероятного облегчения уткнулась ему в грудь. Нить, связавшая нас, зазвенела тихо и нежно, как струна невидимой арфы. — Я же обещал, что ничего плохого с вами не сделают.
Прикрыв глаза, я расслабилась, желая продлить этот миг. Но постепенно тепло уходило, вновь сменяясь ознобом. Даже объятия дракона не могли от него спасти.
— Вы дрожите, — Каэм подвёл меня к ложу, усадил и тоже сел рядом. — Выпейте свой чай, пока не остыл.
Я послушно кивнула, и, грея пальцы о кружку, подняла на него глаза:
— Знаете, Каэм, вы могли бы быть немного добрее и к Ании. Она так одинока в вашем замке, ей хочется немного веселья, разнообразия… ну и вашей доброты, конечно, — неуклюже закончила я.
Мне почудилось, что его глаза вновь становятся холодными, и нить звенит всё тише и тише. Наконец, слышная только мне мелодия оборвалась и угасла.
— Здесь полно обмана, лицемерия, двуличных придворных и их интриг. Разве это место для такой, как Ания? Я бы и вас сюда не привёз, если б мог вернуть вашу магию и воспоминания самостоятельно.
Значит, он не чувствовал, как я, а просто знал обитателей дворца. Я вспомнила, каково мне пришлось в тронной зале и на пиру, и кивнула:
— Да, вы правы. Но Ания была расстроена… сказала, что ненавидит вас…
— Пусть ненавидит, зато с ней всё в порядке, — ровным тоном проговорил дракон, избегая смотреть мне в глаза.
Вкус чая оказался горьковатым, а не таким приятным, как обычно. Отпив немного из кружки, чувствуя, как согреваюсь, я отставила её на комод и снова уткнулась в Каэма. Не отпускать бы его, не отпускать… не дать ему снова надеть ледяную маску… ох уж эти грустные истории о прошлом, от них веяло горем и тоской…
Захотелось спать — сильнее, чем ночью, сильнее, чем когда-либо. Внезапная догадка была как тупой удар по голове! Я резко отстранилась, ткнула кулаками в грудь дракона:
— Что ты сделал?! Ты… мне туда добавил…
Меня повело куда-то вбок, голова закружилась, но Каэм подхватил меня и уложил головой на подушку. Видя над собой его лицо, силясь не смыкать веки, не поддаваться сну, я выдохнула:
— Зелье.
Когда он успел?! Не здесь… не в спальне…
— Зелье, — Каэм провёл рукой по моему лбу, и глаза закрылись сами собой. А затем я услышала тихое, сокрушённое:
— Простите меня, Шиилит.
И провалилась во тьму.
IX
Надо мной взрывается золотом и багрянцем небо. Я бегу, крича и плача, сама не зная, куда. Меня подхватывают, и в кольце чьих-то тёплых, надёжных рук я давлюсь слезами, дрожу и, наконец, успокаиваюсь.
— Мы скоро будем в безопасном месте, — шепчет знакомый голос. — Ничего не бойся! Я не дам тебя в обиду, поняла?
Послушно киваю, а потом поднимаю глаза — и, оцепенев, вижу, как на нас, раскинув огромные крылья, летит серый дракон. А за ним — второй. И глаза у них — словно огромные, наполненные яростью агаты.
И где-то в небесах чёрный дракон выдыхает струю огня в зелёного.
— Бежим! — Мой защитник мчится вперёд с такой быстротой, будто и у него за спиной выросла пара крыльев. А затем мы ныряем в страшный белёсый туман, которого здесь раньше не было.
И я кричу снова, пока у меня не пропадает голос.
…Я просыпаюсь на улице, у какого-то дома с белой стеной. Меня окружают люди, наклоняются ко мне, обнимают за плечи, спрашивают, откуда я пришла. Я пытаюсь вспомнить: ничего. Только белёсый туман, укравший у меня память, стоит перед глазами. И слёзы без конца текут по щекам.
— Да ты хоть имя-то своё помнишь?! — не выдержав, сердито спрашивает женщина с седыми волосами. У неё на лице стеклянные кругляшки,
