— Невелика птица, — добавил Эласко. — Обыкновенный домашний учитель. Немного музыки, философии, истории и математики.
«Всех начинающих магов этому учат», — мысленно подсказал Фануил.
— А прежде он ни в чем таком не был замечен?
— Пока его не поймали за руку, вы хотите спросить? — молодой квестор задумчиво покачал головой. — Да, в общем, ни в чем. Он просто учительствовал и жил тихо, как мышка.
— К чему вы клоните? — поинтересовался эдил.
— Мне надо знать, где он проживал и как себя вел?
Куспиниан закатил глаза к потолку, но Эласко ответил:
— Снимал комнаты, чуть лучше обычных, но не так чтобы очень. Вел себя скромно и денег больших не запрашивал, потому-то его и брали в дома. А почему вы интересуетесь им?
«Почему, почему? Да все потому же!»
Итак, гильдия отправила сильного мага по следу сбежавшего ученика. Мог ученик убить сильного мага? «Нет, ерунда, — сказал Лайам себе. — Просто чушь, тут не о чем думать!»
«Заклинание, в применении которого его обвиняют, — ученическое. Кантрип, погружающий в сон, — заметил вдруг Фануил. — Сильный маг взял бы этих девушек так, что они потом ничего бы не вспомнили».
«Но ученик не смог бы убить Пассендуса».
«Мы этого знать не можем, — ответил дракончик — терпеливо и назидательно, словно глупцу, и Лайам озлился. — Веселящий кантрип мог сделать Пассендуса беззащитным. Чтобы убить беззащитного человека, никакая магия не нужна».
«Но на теле убитого нет никаких отметин! Значит, магия была все-таки применена».
— Боги! — выпалил вдруг Эласко, округляя глаза. — Да ведь у этого малого харкоутский говорок!
Лайам злобно шикнул на дурачка и настороженно огляделся. Но внимание и зала, и стражи, и, главное, Каммера было приковано к Проуну и госпоже Саффиан.
— Это нам мало о чем говорит.
— Но вы все же думаете, что Каммер — тот человек? — возбужденно зашептал юноша, посверкивая глазами. — Тогда его следует арестовать! И прямо сейчас же — на месте!
Куспиниан, сидевший между ними со скучающим видом, вдруг оживился.
— Арестовать? Кого? Каммера? Вот дурья башка! Он и так уже арестован! Зачем второй раз его брать, да и за что?
— За убийство Пассендуса! — быстро сказал Эласко. Так быстро, что Лайам не смог его остановить. — У него харкоутский выговор, он чародей и приехал в Уоринсфорд в расчетное время!
— Мы этого не знаем, — прервал его Лайам, слегка опешив от такого усердия и делая юноше страшные глаза.
«Что думаешь?» — спросил он у фамильяра.
«Я думаю, что вероятность ошибки весьма велика. Философии и математике обучают не только в гильдии магов».
«Ты только что говорил обратные вещи!»
«Ты спрашиваешь — я отвечаю».
— Так, — буркнул Куспиниан, затем схватил Лайама за плечо. — Ступайте к госпоже председательнице и обо всем ей скажите!
— Что я скажу? Это всего лишь догадки.
— Ступайте, — тон эдила сделался очень серьезным. — Поторопитесь, пока она не закончила разговор! Никто не знает, что может прийти ей в голову! Еще вчера она хотела его отпустить!
С большой неохотой, понукаемый настойчивыми тычками эдила, Лайам встал и двинулся к возвышению.
«Он ведь не может сейчас что-нибудь выкинуть, а? Большее, чем то, на что способны ученики?»
«Нет, мастер. Сейчас у него что-то сложное просто не выйдет, даже если он настоящий маг. При нем нет ингредиентов».
«Но если он что-то затеет, ты ведь это почувствуешь, правда?»
«Да».
Лайам остановился возле помоста, и перешептывания пары, на нем находящейся, стали ему слышны.
— Вы сами не говорили с ними? — спрашивала вдова. Лицо ее было жестким, а кончик крючковатого носа целился в переносицу толстого квестора, как наконечник копья.
— Я говорил с их родителями, госпожа председательница, — заскулил Проун. — Мне показалось жестоким вновь волновать этих бедняжек.
— Что ж, вместо волнений им придется теперь пережить публичный позор! Сейчас мы перейдем к делам, находящимся в ведении квестора Ренфорда, а вы отправитесь за пострадавшими и доставите их сюда!
— Слушаюсь, госпожа председательница, — пискнул толстяк. Понурив голову, он побрел к боковой двери, на него было жалко смотреть.
Вдова Саффиан обратилась к залу.
— Мы прерываем разбирательство текущего дела, чтобы вернуться к нему позже. — Она сделала знак стражникам, и те повлекли обвиняемого к той же дверце, в которую только что протиснулся Проун. Лайам вскочил на помост и наклонился к вдове, которая уже кивала длиннобородому клерку.
— Госпожа председательница, — прошептал он как раз в тот момент, когда клерк завел свою песнь, знакомя собравшихся с историей Хандуитов, — есть вероятность, что чародеем-убийцей является именно Каммер.
Она непонимающе уставилась на него, раздраженная новой заминкой, затем в глазах женщины вспыхнуло беспокойство.
— Он? Я не могу в это поверить! — вдова невольно оглянулась через плечо.
У боковой двери образовался затор. Стража, услышав, как клерк возвещает начало нового разбирательства, повела в зал Хандуитов и столкнулась с охранниками, выводившими Каммера. Тот повернул голову и поймал взгляд вдовы. Затем глаза его перескочили на Лайама, но тут Хандуитов сдвинули в сторону и Каммера увели.
— У него харкоутский выговор, он приехал в Уоринсфорд около полугода назад, а заклятие, с помощью которого он погружал девиц в сон, того же сорта, что и заклятие, примененное против Пассендуса. Все это впрямую ничего не доказывает, однако…
«Мастер, Каммер перед уходом очень странно посмотрел на меня».
«Странно? Что значит — странно?»
— Спасибо за сообщение, квестор, — сказала председательница подчеркнуто деловым тоном. — Я должна все это обдумать. Но сначала давайте разберемся с Хандуитами и дождемся возвращения Проупа. Ступайте на место и сосредоточьтесь. Возможно, вам тоже придется что-то сказать.
Лайам поклонился и отошел от вдовы.
«Странно, — повторил Фануил. — Он словно меня узнал».
«Может, он спутал тебя с какой-то другой мелкой тварью?»
— Что она сказала? — спросил Куспиниан, когда Лайам опять угнездился с ним рядом.
— Что ей надо подумать. Короче, она ничего не предпримет до возвращения Проупа.
Вдова Саффиан уже зачитывала собравшимся текст «чистосердечного», как она объявила, признания Хандуитов.
— Если этот малый — тот самый маг, ей лучше бы его отпустить, — зашептал Куспиниан Лайаму в ухо. — Приказать выслать из города и кончить на том, чтобы не нарываться на неприятности. — Лайам скривился. Ему очень хотелось послушать, что добавила Ровиана к признанию своего муженька. Однако на эдила он шикнуть не мог и потому только кивнул, показывая, что все понимает. — Меня в дрожь бросает при мысли, что тут появится еще один чародей и начнет выяснять, как мы обошлись с его младшим собратом.
