в поисках идей.
– Вот! Нашла: Орайон – «свет небес» с древнегреческого. Но знаешь, мне нравится Матиас. Я бы точно назвала его Матиас.
– Что означает Матиас?
– Подарок Бога.
– Матиас – красивое имя. Так зовут моего мужа! – широко улыбаясь, одобряет Клэр.
– Пусть будет подарок Бога! – сияет мама Гаданфара и Матиаса.
– А твой муж? Он не будет против греческого имени? – спрашиваю. Ну, у них же строго там всё – полное повиновение супругу и всё такое.
– Я скажу ему, что ребёнка нарёк командир самолёта!
– Идёт, – подмигиваю ей.
– Слушай, – вдруг обращается ко мне новоявленная мама. – Как тебя зовут?
– Лея. Руку не протягиваю – держи ребёнка крепко.
– Меня зовут Париса.
– Я уже в курсе, – напоминаю.
– Париса – иранское имя. Моя мать родила меня на корабле, капитаном которого был иранец. Он и назвал меня.
– О! Так у вас это семейное! – восклицаю.
– Погоди, дослушай! – она всё-таки отнимает одну руку от ребёнка и кладёт её на моё предплечье. – Моя мама всю жизнь помнила того капитана, он был очень хорошим мужчиной. И очень красивым. Он дал ей кое-что на удачу, – тут она тянется к своей шее, долго копается в слоях своей одежды и в итоге стягивает с себя цепочку с довольно массивной круглой подвеской. Протягивает мне, – вот возьми.
Я рассматриваю вещицу, то ли медальон, то ли монету. Золото, потемневшее от времени. Приглядываюсь внимательнее и вижу завораживающее изображение звезды.
– Мы называем её Байт Аль Джаузза… – тихо отзывается Париса, плавно, с подчёркнутой женственностью покачивая головой.
– Байт Аль Джаузза… – пробую на языке и необъяснимо радуюсь, причём так, что даже покрываюсь мурашками.
– Тот капитан сказал моей матери: «Это для твоей дочери. Пусть, когда придёт время, она выйдет замуж по любви». И знаешь что? В день, когда мне исполнилось пятнадцать, моя мать подарила мне его. В тот же год я встретила моего льва – Гаданфара, и на следующий год вышла за него. По любви. От этой любви у нас родилось трое детей – все сыновья. И я хочу отдать Байт Аль Джаузза тебе.
Лео замер и неотрывно на нас смотрит.
– Спасибо, конечно, – благодарю. – Но такую ценную семейную вещь отдавать мне – случайному попутчику…наверное не стоит.
– Не случайному. Ты спасла жизнь моему сыну. Аллах послал тебя в самый правильный час. И тебе Байт Аль Джаузза нужнее, я знаю. Выйдешь в этом году замуж. По любви.
Я зажимаю монету со звездой в руке и понимаю, что она действительно моя – словно давно меня искала, и вот, нашла.
– Она принесла счастье многим женщинам, – очень мягко заверяет меня Париса, забавно покачивая головой. – Сделает счастливой и тебя. Он будет крепко тебя любить, больше жизни. А от такой любви всегда рождаются здоровые дети.
В этот момент Лео закрывает глаза и тут же прячет лицо рукой. Что с ним?
– Лео? Тебе плохо?
– Идите уже, вам обоим нужен отдых! – вскидывается Клэр. – Дальше мы сами.
– Два часа не вставать! – строго напоминает Лео обеим.
– Да босс, мы поняли! Не тревожься! – заверяет его Клэр, с улыбкой выпихивая нас обеих за дверь.
И пока мы идём по маршруту, Лео таинственным тоном произносит:
– Байт Аль Джаузза…
– Красиво, – говорю.
– Ничего не напоминает?
– Нет.
– Это Бетельгейзе на арабском, Лея. Теперь она всегда с тобой.
Бетельгейзе, значит?
Глава двадцать вторая. Пекло
Cody Francis – Rare Love
@WTF_LEO: Месячные.
Вначале я долго не могу понять. Затем вспоминаю: ах да, я же спрашивала, что он ненавидит больше всего. Откладываю телефон в сторону и смотрю на Лео. Вряд ли то, во что он уделал свою дорогущую рубашку, считается месячными, но нелюбовь его мне вполне понятна.
Лео пристёгивается в кресле, и я замечаю, что у него дрожат руки.
– Лео?
– Да?
– Ты в порядке?
– В полном.
– У тебя руки трясутся.
– А, фигня, – отмахивается.
– Давай закажем вина? – предлагаю универсальное средство.
Лео буквально истерически зовёт проходящую мимо Моник:
– Девушка, можно нам вина?
– Да, конечно, – улыбается та. – Два бокала?
– Два, но не бокала. Будьте добры две бутылки белого вина из меню для бизнес-класса, – многозначительно ей улыбается, одновременно укладываясь полулёжа, насколько это возможно, в своём кресле, раскинув руки и запрокинув голову на его спинку. Смотрит в иллюминатор. – Это так странно… бесконечный день. Когда ни посмотришь, видишь одну и ту же картину: солнце там же, света столько же. Будто время остановилось, – задумчиво произносит.
– Если бы тебе предложили полететь в опасную экспедицию на солнце, как в фильме «Пекло», ты согласился бы?
– А ты?
– Абсолютно точно да, – не раздумывая, отвечаю.
– Никакой ты, к чёрту, не бухгалтер!
– А кто?
– Да кто угодно, но только не это!
– В детстве я хорошо рисовала и мечтала учиться в художественной школе.
– Твоя мечта сбылась?
– Папа считал, что все художники нищеброды, а бухгалтер в любые времена накормлен.
– Сытно?
– Не жалуюсь. Ты не ответил по поводу путешествия к поверхности солнца.
– Расскажи, о чём фильм. Насколько опасно это путешествие?
– Если коротко, то Солнце вот-вот погаснет. Последняя надежда людей – корабль, напичканный водородными бомбами. Лететь придётся годы, но это путешествие в один конец.
– Моё решение зависело бы от одного исходного условия.
– Какого?
– Наличия семьи.
– Ты хочешь сказать, будь у тебя дети, ты никогда бы не решился на уникальный опыт, упустив один шанс на семь миллиардов?
– Ну, с математической точки зрения, сколько человек было в команде звездолета?
– Хорошо, один шанс на миллиард?
– Да, профукал бы. И не только при условии наличия детей, жены тоже. И даже не жены, а просто близкого человека. Мы в ответе за тех, кого приручили, разве не помнишь?
Мои глаза округляются:
– Обалдеть… Ты не полетел бы спасать мир?! У каждого человека имеется ворох близких, начиная родителями и заканчивая…
– Родители – это не та степень близости, о которой я говорю.
– То есть, матерью можно пожертвовать?
– Я не несу за неё ответственность – это обязанности моего отца. У каждого человека своя роль и свои обязанности. Моя зона ответственности – это только моя семья, и не важно, сколько в ней человек. Если бы мне предложили полёт к поверхности солнца, это был бы единственный случай, когда я пожалел бы, что не одиночка.
Моник приносит бутылку в белом чехле и два бокала – прямо как в ресторане.
– А где вторая? – озадаченно вопрошает Лео.
– В холодильнике. Я принесу позже, чтобы не согревалась.
– Нет-нет-нет, качает головой Лео, вынимая из её рук бутылку и штопор. – Несите прямо сейчас, мы не будем
