и большая софа. Вся мебель была темно-бордового и черного цвета, но стены и пол напоминали мне страницы книг. На стенах висело несколько картин и…
Мамин портрет?
Я подбежала к нему, подумав, что меня подводит зрение, но не ошиблась… Я перевела взгляд на папу, он улыбнулся мне, подошёл, обняв меня за плечи, и сказал:
— Я подумал, что ты будешь не против, если портрет твоей мамы будет висеть тут…
— Спасибо! — я обняла папу.
Я думала что заплачу, но, на удивление, этого не случилось.
Это самый счастливый день рождения…
Время летело с бешеной скоростью, и вскоре наступил вечер. Все гости были в сборе, отсутствовали только Король Восточного государства и Первый Принц Минджун, но они передали свои подарки и извинения с Королевой. Когда с поздравлениями было покончено, я пригласила всех за стол. Рядом со мной сели Юнги и отец по обе стороны, Чимин сидел напротив{?}[По этикету муж, жених должен сидеть напротив супруги] рядом с Лией и Королевой. Около Королевы сидел Фредерик, а напротив него Принцесса Марта, между Мартой и Юнги — Пенелопа.
Отец подал знак, и слуги начали вносить блюда и ставить на стол, а дворецкий разливать вино по бокалам. Вечер проходил достаточно спокойно, но при этом никто не скучал, все вели оживлённую беседу.
Время приближалось к чаепитию, и гостям на выбор предложили напитки: черный чай, зелёный, фруктовый и кофе.
Все выбрали кофе, кроме меня, Фредерика и Лии. Лия попросила молоко, а я и Фредерик фруктовый чай.
— Этот чай мне подарила твоя сестра, — я говорила с Фредериком, когда нам разливали чай по чашкам.
— Я его не пробовал, Глория пьёт его только с подругами, — обиженно сказал Фредерик, а после улыбнулся.
Я улыбнулась в ответ, но, почувствовав на себе взгляд, повернулась к Чимину.
— Ваше Высочество, как Вам кофе?
— Вкусный…
Я поднесла чашку с чаем к губам, но резким движением Юнги выбил её из моих рук, я успела только слегка намочить губы. Следом послышался визг Пенелопы и Марты, повернувшись в их сторону, я увидела Фредерика, лежащего без движения на столе.
За столом поднялась паника, кто-то звал доктора, а я вскочила и побежала к другу, но мои ноги подкосились, и я рухнула на пол. Моё тело пронзила острая боль, и я не могла сдержать болезненный стон, следом за болью пришел жар, и моё тело начало содрогаться в судорогах.
Боль была невыносимой, было ощущение, что меня насквозь прокалывают раскалёнными иглами, а внутренности наматывают на меч. Перед глазами я увидела отца и Чимина, они что-то говорили, их не было слышно, только было видно шевеление губ, но и это продлилось не долго: в глазах помутнело, и боль резко оборвалась.
* * *
Врачи поместья Уилтшир прибыли быстро, но к их приходу Фредерик был уже мёртв, его смерть была мгновенной.
Юнги молниеносно выбил чашку из рук Аделисии, как только заметил, что у Фредерика пошла пена изо рта, после глотка чая. И всё-таки Аделисия успела намочить губы, ей хватило сил встать, и Юнги решил, что обошлось, но Аделисия упала, и её лицо было искажено от боли.
Как только Чимин увидел падающую Аделисию, он ринулся к ней через стол, но не успел её поймать.
— Делис!
— Дочка!
Герцог, Юнги и Чимин одновременно подбежали к Аделисии, она лежала на полу, и всё её тело начало дёргаться, и изо рта пошла белая пена. Мужчины кричали и звали врачей. Герцог положил голову дочери себе на колени, чувствуя как она горит, а Юнги и Чимин куда-то убежали.
Вскоре Юнги вернулся с докторами, один подбежал к Фредерику, а Гилберт к Аделисии. Герцог крепко прижимал к себе дочь и сквозь слёзы причитал:
— Аделисия… Аделисия… Аделисия
Эти слова были словно заклинанием для спасения дочери.
— Аделисия… Аделисия…
Гилберт слегка оттолкнул Герцога, так как он не слышал его. И принялся делать искусственное дыхание и непрямой массаж сердца. Все застыли, как статуи, лишь слёзы катились по их щекам, показывая, что это живые люди. Королева прижимала к себе Лию, не давая ей смотреть на всё это. Марта и Пенелопа стояли белыми, как мел.
В комнату ворвался Чимин со своим мечом и, подбежав к Пенелопе, направил его к шее девушки.
— Дрянь, — сквозь стиснутые зубы процедил Чимин и занёс руку с мечом для удара.
Часть 22
Друг — это тот, кто дает тебе полную свободу быть собой.{?}[Джим Моррисон]
Пенелопа же не могла пошевелиться, она не ожидала такой реакции от Принца. Девушка не знала, что Принц может быть таким агрессивным, иначе она бы сразу начала убегать, как только увидела его с мечом. Она смотрела на него непонимающим взглядом, её лицо застыло, а по спине пошла мелкая дрожь.
Увидев, как Чимин пытается перерезать горло Пенелопе, Юнги остановил своего друга, удерживая его.
— Не глупи! — сказал Юнги, сдерживая вырывающегося Чимина, а после обратился к Пенелопе, — чего ты ждёшь, беги!
Неизвестно, прав был Чимин или нет, но что если девушка не виновна? — в первую очередь Юнги подумал о своём друге, ведь его авторитет «Наследного Принца» может подорваться, и его кандидатура на престол может быть заменена. И несмотря на весь свой гнев, который он инстинктивно направил на Пенелопу, он не мог позволить убить её прямо тут, где уже «пролилась кровь».
Пенелопа пришла в себя и убежала. На выходе её встретила горничная, и увидев свою госпожу напуганной до потери сознания, вызвала повозку, и они уехали.
В это время Чимин ударил Юнги головой и сломал ему нос. Принц сорвался с места за Пенелопой, но её уже было не догнать…
Юнги, не обращая внимания на острую боль, побежал за другом: он знал, что в порыве гнева, Чимин может с лёгкостью убить невиновного человека, если решил, что он причастен к убийству. Юнги успел лишь выбежать в холл, где встретил тяжело дышащего Чимина, который быстро шёл обратно.
— Ты что творишь? — холодным тоном спросил Юнги, — твоя невеста при смерти, а ты размахиваешь тут мечом.
Чимин ничего не ответил, лишь прошёл мимо, он торопился к Аделисии. Юнги тоже пошёл следом, несмотря на свои действия, его сердце обливалось кровью. Он очень сильно переживал за Аделисию, и не только он — всё поместье затаило дыхание.
Когда друзья вбежали в комнату, то их сердца кажется остановились от увиденной картины: Великий Герцог, стоя на коленях, возле лежащей на полу дочери плачет, женщины закрыли свои лица руками и тихо всхлипывают,
