не у кого!
Быстро привожу себя в порядок и выхожу из комнаты. Пора приступать к своим обязанностям служанки, кроме того, на сегодня задуман борщ, а холодец я сварила еще вчера, разобрав мясо и поставив охлаждаться уже когда все давно спали. Из-за этого сегодня немного не выспавшаяся и рассеянная. Потому, открыв дверь, могла бы и наступить на подарок, но, к счастью, внимание привлекли яркие цвета на полу, только из-за них остановилась и присмотрелась.
На букете из желтых осенних листьев стоит красивая баночка с бантом. Присаживаюсь, поднимаю с полу. Листья пахнут горечью, костром и осенью. А еще солнцем и вчерашней поездкой. Улыбаюсь. А на баночке написано «Увлажняющий крем для рук». Откручиваю крышечку, и улыбка становится шире. Цветы. Целое поле цветов. Лето среди осени. Как вчера, в таверне. Даже без записки понятно, кто это положил. Не давит, как я просила. Но мягко подталкивает. Не сдержавшись, смеюсь. Ух, драконище!
Глава 17
Люблю это утреннее время, когда дом еще спит. Вокруг тишина и спокойствие. Никто не крутится под ногами, ничего не выспрашивает, не сует нос, мешая сосредоточиться. Захожу на кухню, проверяю продукты. Наваристый бульон на борщ сварен еще вчера. Прозрачный, как слеза, липкий и душистый.
Затопив печь, ставлю его разогреваться. Быстро чищу картофель, морковь, свеклу и лук. В закипевший бульон бросаю нарезанный картофель и немного отодвигаю с огня большой казан. Нельзя, чтобы сильно кипело. Накрываю посуду крышкой и занимаюсь нарезкой овощей. Тоненькой соломкой красиво ложатся на доске свекла и морковь, мелкими кубиками – лук. Пока жарятся в сковороде овощи, протираю через сито сваренные вчера помидоры.
Заглядываю в казан. Картошка еще сыровата. Залив в сковороду томат и перемешав овощи, отхожу к столу, нарезаю тонкой соломкой свежую капустку. Можно было бы и кислой немного добавить, да нет пока, не заквасилась еще, как и помидоры в бочке не дошли, а иначе неплохо было бы немного положить в томат для придания вкуса. Ничего. Не в последний раз борщ варю, в другой раз и добавлю.
Доготовить в тишине не успеваю. На кухню заходят помощницы тетушки Агаты, сестры Мари и Герти.
- Ой, а чем это пахнет так странно? – принюхивается старшая, почти бесцветная блондинка Гертруда.
- Странно, в смысле не вкусно? – уточняю, добавляя в бульон соли и корешок отара, что-то типа нашего лаврового листа.
- Нет, просто странно, - говорит Герти, загоревшимися глазами посматривая в казан. – А что ты готовишь? Тетушка Агата придет, ругаться будет, что ты тут грязь развела и посуду взяла без спросу.
- Да где грязь-то? – спрашиваю, разводя руками. – Все прибрала, посуду лишнюю помыла. Сейчас доготовлю и потом за собой наведу порядок.
- А попробовать можно будет? – спрашивает младшая сестра, Мари, рыженькая и конопатая.
- Конечно. А для чего, по-твоему, я такой огромный казан варю? – проверяю картофель в бульоне. Самый раз. Несколько кусочков раздавливаю, люблю так. Добавляю капусту, тщательно слежу, когда закипит.
- Ой, как па-а-ахнет, - на кухню заходит тетушка Агата, довольно улыбаясь и потягивая носом. – Айли, ты хозяйничаешь? То самое блюдо, ради которого ездила в город?
- Оно, тетушка Агата. Уже скоро будет готово.
Дождавшись, когда прокипят вместе картофель и капуста, добавляю овощи в томате. И сверху на них – крупную горсть зелени. Укроп, петрушка, зеленый лучок, который вырос на подоконнике – все пошло в ход.
- Ну что же. Берите тарелки и ложки, скоро будет готов. Борщ, конечно, вкуснее, когда настоится, но это мы уже в другой раз подождем, а сейчас, я вижу, все слишком нетерпеливы, чтобы тянуть до вечера со снятием проб.
Усмехаюсь, когда присутствующие начинают буйно возражать на мои слова с намеком о том, что неплохо бы подождать. Очень вовремя на кухню заходят и мои ребятки. За ними следом, шумно вдыхая воздух вваливается и муж тетушки Агаты.
- Ух ты ж. А что это у вас тут? – с нетерпением потирая ладони говорит мужчина, заглядывая за мою спину.
- Берите посуду и становитесь в очередь, - смеюсь я, наливая первую порцию для тетушки Агаты, ставшей возле меня самой первой. Тщательно вылавливаю крупные куски мяса, добавляю овощей и бульона. Сверху кладу ложечку сметанки.
- Ой. А что он такой красный? Так и должно быть? – спрашивает главная повариха, круглыми глазами глядя в собственную тарелку.
- Да. Борщ всегда такой, - говорю, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.
Всем наливаю. Себе – самой последней. Усаживаюсь за большой стол. Все сидят притихшие, смотрят то в свои тарелки, то на меня. Даже Рози не решается поковырять сметану ложкой. Сидит, что-то себе под нос гулит, осторожничает. Под взглядом больше десятка глаз слегка размешиваю сметану в тарелке, набираю полную ложку и с довольным видом подношу ко рту. Преувеличено громко втягиваю в себя бульон, жмурюсь, как сытая кошка и снова нагружаю ложку. Тишина, стоявшая было за столом, мгновенно нарушается цокотом столовых приборов. Все в едином порыве снимают пробу. Каждый набирает полную ложку, пробует и восторженно ахает. Шарлотта тут же набрасывается на еду, будто ела не вчера, а неделю назад. Роберт, как обычно, медленно и тщательно выбирает в тарелке сначала бульон, потом капусту и уже в конце картошку. А Рози… ну это же Рози. Она, бросив ложку за ненадобностью, ест руками и лакает вот просто из тарелки. Довольно причмокивает, обливаясь красным бульоном и размазывая ужасно вкусные овощи не только по лицу, но и по столу и, кажется, штанам меланхолично жующего Роберта.
Понятное дело, что после первой порции все взяли по второй. Дети ушли, спустя почти полчаса, объевшиеся, сонно перекатываясь и переругиваясь, кому мыть довольно придремавшую прямо за столом Рози.
- Ох и Айли, - усмехается тетушка Агата. – Ох и накормила. Теперь ни дела, ни работы не будет. Всех разморило.
