— Если бы я знал, насколько должен быть добр!..
Гертруда пожала плечами.
— Я полагаю, прежде чем принять ваш щедрый подарок, мы должны закончить наш разговор. — Он улыбнулся девушке, чтобы она не обиделась.
— Вы сильный мужчина, если способны думать о делах в присутствии двух красавиц, — заметила Агата.
— Я лишь должен знать, когда можно ожидать перевода денег, и на сегодня мы можем забыть о делах.
— Очень хорошо, — вздохнула Гертруда. — Вижу, от вас так легко не отделаешься. Нашей Агате просто повезло, говорят, ей нравятся решительные мужчины. Я смогу перевести деньги до конца недели, если это необходимо.
Мигель украдкой бросал взгляды на красивые карие глаза Агаты, но тотчас повернулся к Гертруде:
— Так скоро? Они уже у вас есть?
Гертруда сдержанно улыбнулась:
— Уж не считаете ли вы, что мои слова были пустой болтовней? Вы просили меня собрать деньги, и я это сделала.
— Так почему же вы ничего мне не сказали? Собрать такую сумму дело вовсе не простое. Вы не считаете, что это стоит отпраздновать?
— Считаю. Разве мы не уже празднуем?
Мигель достаточно долго занимался коммерцией и понимал, когда ему лгут, причем беззастенчиво. Он застыл, боясь пошевелиться, лихорадочно думая. Зачем Гертруде лгать? Могли быть две причины: на самом деле у Гертруды не было денег или у нее были деньги, но из источника, отличного от того, о котором она говорила раньше.
Мигель потерял счет времени и очнулся от своих раздумий, лишь когда почувствовал, что обе женщины смотрят на него с удивлением.
— Так вы можете перевести их на этой неделе?
— Именно это я и говорю. Отчего вы так помрачнели? У вас есть деньги и у вас есть женщина. О чем еще может мечтать мужчина?
— Больше ни о чем, — сказал он, освобождая руки и кладя их на обе аппетитные попки.
Обычно он не позволял себе подобных вольностей с Гертрудой, но она позволила себе вольность с ним, так почему бы ему не ответить тем же. И сегодня он не будет больше думать о том, почему Гертруда лжет. Мало ли какие у нее свои причины и свои секреты. Мигель мог с этим смириться.
— Мне кажется, сеньор предпочел бы вас, а не меня, — сказала Агата, обращаясь к Гертруде.
Что-то промелькнуло на лице вдовы.
— Я думаю, ты скоро узнаешь, дорогая, что нравится сеньору. У него особая репутация.
Агата отвела Мигеля в одну из задних комнат, и вскоре Мигель обнаружил, что вообще перестал думать как о лжи Гертруды, так и о том, что она могла скрывать от своего близкого друга.
Среди писем, полученных на следующий день, Мигель обнаружил благоприятную записку от своего потенциального агента во Франкфурте. Он с удовлетворением прочитал письмо, а потом открыл следующее — от торговца с Московией. Тот вежливо объяснял, что Мигель по-прежнему должен ему около тысячи девятисот гульденов и что, поскольку у Мигеля в прошлом возникали проблемы, он не может позволить себе сидеть сложа руки. "Я вынужден требовать немедленной выплаты половины данного долга, в противном случае, боюсь, у меня не будет другого выхода, как просить суд решить, каким способом я могу взыскать деньги". Суд означал бы еще одно публичное унижение перед советом по делам о банкротстве, а вдобавок разглашение как его связи с Гертрудой, так и кофейного плана.
Мигель выругался, выпил чашку кофе и начал поиск в тавернах. В этот день удача ему сопутствовала, так как он нашел Рикардо в третьей по счету таверне. Тот сидел один и мрачно пил пиво.
— Не слишком много дел сегодня? — спросил Мигель.
— Что касается дел, — ответил Рикардо, не поднимая головы, — не суйте свой нос в чужие дела.
Мигель сел напротив него.
— Вы ошибаетесь. Это мои дела, сеньор. Вы задолжали мне кучу денег, и если думаете, что я буду это молча терпеть, то ошибаетесь.
Рикардо наконец удостоил его взглядом:
— Не надо меня пугать, Лиенсо. Вы не посмеете обратиться в голландский суд — на вас тут же обрушится гнев маамада. А мы с вами оба знаем, что если вы обратитесь в маамад, то, вполне вероятно, его решение будет не в вашу пользу, а значит, ваши деньги заморозят на несколько месяцев, а то и лет. У вас нет другого выбора, как терпеливо ждать. Поэтому убирайтесь, пока вы не разозлили меня и я не устроил вам еще больше трудностей.
У Мигеля пересохло во рту. На что он рассчитывал, идя сюда? Рикардо был прав: напугать его Мигелю нечем, за исключением разве что публичной огласки.
— Наверное, я попытаю счастья в маамаде, — сказал Мигель. — Если я не получу своих денег, хуже мне уже не будет, но я смогу использовать слушания как публичную трибуну и выведу вас на чистую воду. Кроме того, я выведу на чистую воду вашего хозяина тоже. И чем больше я об этом думаю, тем больше мне нравится эта идея. Другие парнассы слушают его лишь потому, что уверены в его порядочности. Узнай они о его махинациях, и он потеряет всю власть.
— Понятия не имею, о чем вы говорите, — сказал Рикардо, но вид у него был встревоженный. — Я сам себе хозяин.
— Вы работаете на Соломона Паридо. Только он мог организовать подобный произвол, и я намерен вывести его на чистую воду. Если причитающиеся мне деньги не поступят на мой счет завтра до закрытия биржи, можете быть уверены, я буду искать правосудия.
Мигель ушел, не дожидаясь ответа, в полной уверенности: он сделал все, что мог. Однако к закрытию биржи на следующий день никаких денег на его счет не поступило. Мигель понял, что выхода у него нет. Он не мог позволить себе судебного разбирательства и ревизии своих капиталов, поэтому перевел чуть больше девятисот гульденов из средств Гертруды на счет агента. Он подумает, как компенсировать эти деньги, в другой раз.
15
Биржа бурлила и кипела вокруг Мигеля, пока он искал агента Ост-Индской компании. Не далее как полчаса назад молнией разлетелся ошеломительный слух: мощное торговое объединение собирается продать большую часть принадлежащих ему акций Ост-Индской компании. Довольно часто, когда объединение намеревалось купить, оно распускало слухи об обратном, и тогда цены понижались. Люди, которые инвестировали с целью быстрого получения прибыли, сразу же избавлялись от своих акций.
Мигель достаточно давно занимался биржевой торговлей, чтобы научиться использовать такие слухи с пользой для себя. Не имело значения ни то, насколько слухи обоснованы, ни то, что объединение планировало в действительности — продавать или покупать. Богатства Востока были столь велики, что цены на акции Ост-Индской компании всегда восстанавливались после их падения, и только глупец упустил бы случай купить их во время паники. Мигель подкрепился утром тремя чашками кофе. Он давно не чувствовал себя таким бодрым и решительным. Паника случилась как нельзя кстати.
Расталкивая толпу, протискивались те, кто хотел купить или продать, выкрикивая имена своих агентов, и обычная какофония биржи превратилась в форменный пандемониум. У пузатого коротышки-голландца случайно сбили с головы шляпу, но он лишь посмотрел ей вслед и побежал дальше, предпочитая потерять вещь стоимостью несколько гульденов, чем рисковать потерей нескольких тысяч. Торговцы алмазами, табаком, зерном и прочим подобным товаром, не одобрявшие спекуляции облигациями, лишь качали головами.
