хмыканью древнего духа, он тут чувствовал себя как рыба в воде. Причём рыба явно крупная и хищная. — А ты можешь так же… Войти в моё тело и вытеснить меня…
— Входить в чужие тела, тем более в мужские — это ваши современные веяния, я таким не занимаюсь, — отмахнулся вредный старик.
— Иди ты к Даст, я серьёзно! — ругнулся я вполголоса. — Ты можешь вселиться и вытеснить меня или нет?
Раздался раздражённый вздох, затем задумчивое:
— Не пробовал. Частично управлять твоим телом я могу, перераспределять магию или брать контроль на короткое время. Но, в целом, в обычного сильного здорового мага просто так вселиться нельзя. Подобное — это разрыв связи с амулетом, а при этом дух теряет почти все свои силы, и тот, на кого идёт атака, может вполне спокойно полностью уничтожить древнюю сущность. Да и у подобных амулетов обычно стоят ограничители, потому как обучать заключались частенько именно мятежные маги, и их требовалось ограничивать во многом, в том числе и в тех умениях, которые они могли передавать ученикам.
— А как тогда?.. — начал было я.
— А ты уверен, что этот тип рассказал нам всю правду? Или, что ещё вероятнее, ты думаешь, всё, что он знает, правда? Никто тебе сейчас не поведает, как там всё было на самом деле. Многие факторы могли повлиять на такой исход.
Тут я был склонен согласиться с Раззартом. За разговорами добрался до осмотра стола: оказалось, что за завалами бумаг на каменной столешнице скрывался стальной одноручный меч.
— И вы мне хотите сказать, что вот над этим сейчас работает этот бездарь? — как-то разочаровано прозвучал голос Раззарта.
— А что это такое? — я с любопытством посмотрел на клинок. Здесь хотя бы что-то понимал, в отличие от остального нагромождения изобретений.
— А это то, что мой внучок так и не научился делать, — в какой-то странной задумчивости проговорил Раззарт. — Нельзя же взирать на мир столь плоско. Ох уж эта современная молодежь.
— Погоди, что ты сказал? — тут же среагировал я. — Внучок? То есть ты хочешь сказать, что Лорак — твой очень давний потомок?.. Так ты поэтому так сорвался тогда, когда услышал про его род?
— Это я тебе и позже могу рассказать, а сейчас время для другого, — казалось, для древнего духа всё потеряло смысл кроме увиденного на столе эксперимента Лорака.
— Так что это? — со вздохом спросил я, на время душа собственное любопытство — столько маялся, чтобы узнать хоть что-нибудь из биографии древнего духа, отсиживал задницу в библиотеке, а этот жучара ни слова не сказал, когда узнал, кем он был в прошлом! Хотя, конечно, сделал он это не в самой комфортной обстановке, тут не поспоришь.
Окинул взглядом меч на столе, какие-то чертежи рядом, где рядом с лезвием оружия были прописаны древние письмена, и красный камень-накопитель, который валялся недалеко от гарды.
— Сейчас покажу, — пообещал Раззарт. — Только будь готов, голова с непривычки будет болеть.
Мой взгляд словно сам собой вернулся к чертежам, они вдруг начали двоиться, дубликат засветился голубоватым свечением и словно стал выпуклым, а затем и вовсе отделился от бумаги и завис в воздухе передо мной. Сначала было очень интересно наблюдать, но буквально через пару секунд у меня сложилось впечатление, что голову постепенно сжимают в тисках, а глаза лезут из орбит. Пришлось сжать зубы, но я продолжал смотреть на оживший чертёж, на котором объёмная картинка постепенно вся сменилась вязью древних слов.
Продираясь через разрывающее голову давление, я постарался прочитать, что именно там написано.
— Этот бездарь пытался вложить заклинание в сталь и закрепить в качестве источника энергии маносборник, — пренебрежительно проговорил Раззарт. — Дилетант, что с него возьмёшь.
— А что в этом плохого? — хрипло спросил я. — Судя по словам, он хотел, чтобы меч мог воспроизводить удар молнией при столкновении с другим объектом.
— В идее, как в таковой, нет ничего плохого, только вот при работе с такой техникой идёт чудовищная потеря энергии. Как итог — если метнуть это заклинание с руки, то результат будет раз так в двадцать выше, чем удар клинка.
— И как сделать это правильно? — я уже достаточно знал древнего духа, чтобы понимать: не будь у него готового решения, он бы не сыпал таким количеством презрения к современным изобретателям, и бедному Лораку бы так не доставалось.
— Заклинание должно быть единым со сталью — это верно. Но в кристалл надо вложить не просто связь с заклинанием, а полный его образ, чего нынешние артефакторы в глаза не видели, — усмехнулся старик.
— Сможем сделать? — кажется, я заразился азартом от этих двоих. Пусть перед глазами всё плыло, но идея иметь зачарованный меч казалась мне слишком привлекательной, чтобы сейчас отступить.
— Сможем, — довольный моим вопросом, ответил Раззарт.
Он что-то забормотал, и я, словно в трансе, начал повторять слова за ним, полностью не осознавая их смысл, но улавливая знакомые корни.
Вязь слов, что висела перед моим глазами, пришла в движение, ложась на сталь и словно обтекая её. В воздухе запахло озоном, что-то засверкало, пошёл дым.
— Теперь камень, — деловито проговорил древний дух.
И я потянулся за кристаллом, прикладывая его к гарде, при этом продолжая читать слова, от которых в голове плавились мозги, но при этом я словно видел, как сталь стала жидкой, пришла в движение, и навершие гарды вдруг оплело кристалл, заключая его в блестящую стальную паутину.
— Всё, — с улыбкой в голосе сообщил Раззарт.
Давление пропало, я пошатнулся, слепо хватаясь за столешницу, но тут же отдёргивая руки, потому что ладони обожгло. Открыл глаза и увидел, что полотно меча покрыто чёрной вязью древних слов, причудливо изогнутой и обивавшей лезвие. А в гарде действительно навершием теперь был заключённый в стальной плен кристалл. При это стол местами поплавился, а чертёж подгорел по краям и теперь мерзко чадил.
Я был в
