пространства, то поединок для меня будет закончен. Понимал это, похоже, и Виктор. Он шел на меня, расставив руки в стороны, не давая мне возможности проскользнуть, и ухмылялся. Мой мозг судорожно работал, пытаясь найти выход из, казалось, безвыходной ситуации.
Но выход должен быть всегда. Так часто любила повторять моя мама, когда я попадал в тупик и не знал, что мне делать.
Вдруг произошло нечто, чего я совершенно не ожидал. Я подскочил к Виктору и в прыжке, самом высоком, который я когда–либо совершал, ударил чемпиона коленом в челюсть. Самое удивительное, что делать этого я не хотел. Такой поворот событий даже не приходил мне в голову. Я не знал, как это объяснить, но, похоже, мое тело действовало само по себе, хотя, по сути, быть этого не могло.
Больше всех был ошарашен даже не я, а Виктор. Уж кто–кто, а он точно не ожидал от меня такого. При ударе послышался неприятный звук, похожий на хруст. И я знал, что он мог означать. Виктор, с ненавистью глядя на меня, плюнул на пол прямо передо мной. Слюна смешалась с кровью и раскрошенными зубами.
– Ты за это заплатишь, сопляк! – все в чемпионе – голос, взгляд – было исполнено злобой и ненавистью. – Я убью тебя, слышишь, Я УБЬЮ ТЕБЯ!
Черт, почему–то я не сомневался, что он не бросал эти свои слова на ветер. Блин, ну и вляпался же я...
Толпа бесновалась. Что выкрикивают эти люди, за кого болеют, я не слышал, да и неважно мне это было. У меня и без того забот хватало, главная из которых на данный момент заключалась в том, чтобы выйти с ринга целым и желательно невредимым. Очень скоро я понял, что второму пункту сбыться было не суждено.
Виктор провел серию мощных ударов, и пару раз ему удалось меня задеть. Было больно, но все же терпимо. Потом долгое время мне удавалось уворачиваться, приводя тем самым чемпиона в бешенство. Он не переставая молотил руками, но часто промахивался. Однако я не мог долго сдерживать такой сумасшедший натиск и вскоре Виктор ударил меня в живот, а сразу же, не дав мне даже на секунду перевести дух, в скулу.
Я упал как подкошенный. Перед глазами все плыло. По лицу текла кровь. Или мне это только кажется? Нет, все–таки кровь. Черт, Виктору, несмотря на все мои усилия, удалось меня повалить. Хотя что я удивляюсь – он чемпион, а я даже драться–то толком не умею. Все закономерно.
Когда зрение более–менее нормализовалось, я увидел, как на меня медленно идет Виктор и выражение его лица не сулило ничего хорошего. Я попытался встать. Не получилось – силы будто бы покинули меня. Да и какой в этом смысл? Чемпион все равно меня добьет, я даже не успею встать на четвереньки. Пускай уж добивает меня лежачего.
У меня сейчас было такое состояние, что мне было ровным счетом ни до чего на свете. Я разом забыл про все свои проблемы. В моем мозгу крутилась всего лишь одна мысль: сейчас Виктор меня убьет и мокрого места не оставит. Зато прекратит все мои страдания.
Чемпион схватил меня за воротник куртки и рывком оторвал от пола. Его свирепый взгляд, его могучие, покрытые сетями выпирающих вен руки – единственное, что я видел перед собой. Однако кончать со мной он пока не спешил. Упивался моей беспомощностью? Или просто не собирался меня убивать?
– Ну, что ж ты медлишь, а? Струсил? – еле выдавил из себя я. – Струсил, да?
Виктор, не говоря ни слова, поставил меня на пол. Ноги грозились в любой момент подкоситься, но я все же стоял. Чемпион отвернулся от меня и пошел в другой угол ринга.
И как это понимать? Бой окончен? Виктор не хочет больше сражаться? Неужели все?
Толпа негодующе завыла. Ей не понравился такой финал. Она, видно, ждала чего–то большего, чем просто махание кулаками.
Я отрешенно смотрел на спину Виктора и не мог сдвинуться с места. Мне казалось, что если я сделаю шаг, то непременно упаду. Как же мне сейчас хотелось, чтобы ко мне подбежали двое, положили на носилки и отнесли в лазарет, где бы я мог отлежаться денек–другой. Почему–то никто не спешил исполнить мое желание. Ну и ладно.
Не успел я подумать, о чем-нибудь другом, как получил мощный удар в ухо и в результате снова оказался на полу. Думаю, не ошибусь, если скажу, что такую боль мне еще ни разу в жизни не приходилось испытывать. Голова гудела, точно ею подменили язычок в гигантском колоколе.
Мир мгновенно перестал для меня существовать. Была только лишь нестерпимая боль. Как бы я хотел, чтобы все эти страдания прекратились, чтобы, наконец, наступило затишье. Я лежал на земле и корчился в муках. Каким же жалким я, должно быть, выглядел. Только мне было все абсолютно равно.
Я закрыл глаза. Все равно я ничего не видел. Перед глазами словно повесили темную занавесь.
Виктор ударил меня ногой в бок, да так сильно, что я перекатился на живот. Боли я уже не испытывал. Никаких чувств, никаких эмоций. Мне все было безразлично. Поскорее бы уже закончился этот поединок и не важно, с каким исходом. Я устал и хочу покоя.
Чемпион снова поднял меня с пола и небрежно кинул на канаты. Руки запутались в тросах, что не позволило мне скатиться вниз. Таким образом, я оказался в полулежачем положении, что, несомненно, позволяло Виктору очень удобно избивать меня дальше.
Я попытался сделать глубокий вдох, но из-за дикой боли в животе и грудной клетке у меня это не получилось. Черт, как же все–таки неприятно, когда не можешь набрать полные легкие воздуха.
Я не без труда разлепил веки и увидел, как Виктор замахнулся, чтобы нанести по мне очередной удар.
И тут во мне что–то переклинило. Мое второе «я», маленький человечек, сидящий в глубинах моего подсознания, истошно завопил: «Что ж ты как боксерская груша позволяешь ему себя бить? Докажи этому кретину, что ты не лыком шит. Накажи его за те страдания, которые он тебе причинил. Давай!»
И в тот момент, когда Виктор уже готов был обрушить на меня свой кулак, я оторвался ногами от пола и наотмашь ударил его по лицу. Чемпион отступил на пару шагов назад, мотнул головой и непонимающе уставился на меня. Он–то
